Средство было ядреным, пробило на слезы.

– А ты? – опомнился Ингрэм.

– Мне не нужно.

Ороро с непонятной улыбкой покачал головой и протянул ему руку. Тот с неохотой схватился за нее.

– Попробуй закрыть глаза, – предложил Ороро. – Так легче переходить.

– Я так и собира…

Тут Ороро шагнул вперед, и Ингрэм следом и чуть не прокусил язык, провалившись в водоворот за Дверью. Он качнулся, чувствуя себя так, будто окунулся в прохладную разноцветную воду, быстро посмотрел на Ороро – силуэт виделся смазанным, будто отражение в пруду, которое встревожили брошенным камнем. Почему-то Ороро сейчас выглядел по-другому: он словно бы стал полукровкой, с крыльями и хвостом, почти черной кожей. Он тоже посмотрел на Ингрэма, и глаза его были красными.

Земля под ногами, небо над головой, кусты и деревья вокруг – все исчезло. Ингрэм сам вдруг исчез. Исчезли все чувства и постоянная ноющая головная боль – настолько привычная, что лишь потеряв ее, он осознал, что она была. Исчезло удивление. Исчезло все, кроме мысли, и этой мыслью был он. Время растянулось до бесконечности и сузилось до одной бешено-пульсирующей точки где-то в этом месте, где Ингрэм был и не был одновременно, и в следующий момент он стал цельным всем собой и машинально попытался шагнуть вперед, чтобы не упасть. Желудок бурно выразил свое негодование. Ингрэм отдернул руку, упал на четвереньки и с трудом удержал обед в желудке. Чувство было, будто его вывернули из кожи, разобрались по кусочкам и засунули обратно без разбору, не заботясь, по местам ли внутренности.

Сзади сочувственно молчал Ороро и лишь протянул фляжку воды, когда Ингрэм оправился и сумел встать.

Они очутились в старом доме. Окна были грязные, половицы проваливались, почерневшие стены и темные углы – в ниточках паутины.

– Когда обратно? – спросил Ингрэм.

– Через несколько дней, – с сомнением протянул Ороро. – Недель, месяцев… Смотря на сколько придется задержаться. Здесь уже вечер, идем, я снял нам комнату в постоялом дворе.

Переход через Дверь дался тяжелее, чем Ингрэм поначалу предположил. Помогло то средство или нет – он не знал, потому как не помнил, что было при прошлом переходе, а сейчас тело отказывалось слушаться и идти. Пришлось опереться о предложенную руку Ороро.

Добравшись до улицы, они сели в экипаж, который быстро довез их до нужного места. Ингрэм полулежал, прикрыв глаза и борясь с приступами тошноты и усилившейся головной болью. Добирался до комнаты на втором этаже постоялого двора в каком-то сумраке, тумане, а после заснул, едва коснувшись головой подушки.