Ингрэму становилось много лучше. Он снова вставал рано, до рассвета. Старался двигаться как можно тише, но чутко спящий Ороро все равно просыпался и, делая вид, что все еще спит, наблюдал за ним. Одевшись, Ингрэм готовил травяной настой, покидал комнату, выходил из постоялого двора и шел вдоль перекошенной живой изгороди, мимо пышных цветников, по старинным улочкам сонного, только пробуждающегося города, забирался на крышу заброшенной колокольни и подолгу стоял, обратив лицо к украшенному перистыми малиновыми облаками горизонту, едва умытому рассветной дымкой. Встретив восход солнца, возвращался в постоялый двор. Ороро, следовавший за ним из тревоги и всяческих опасений, опережая его на шаг, успевал вернуться первым и юркнуть в постель, прежде чем он открывал дверь их комнаты. К этому времени настой успевал приготовиться и остыть. Выпив его и умывшись, Ингрэм спускался заказывать завтрак, и лишь тогда Ороро выползал из постели и присоединялся к нему.

После завтрака они шли гулять по центру города, где в конце недели устраивали крупные ярмарки. По дороге придирчиво рассматривали и обсуждали дома, разукрашенные резьбой и камнями, разноцветными яркими красками, Ингрэм рассказывал многое, что могло пригодиться в работе над домом на острове, и Ороро старался запоминать, а после догадался и записывать советы, которые собирался после применить. Ему хотелось самому уметь во всем этом разбираться – мало того что это было увлекательно, так еще и успокаивало не меньше, чем занятие садом и огородом.

В лавчонках, где продавали предметы и ингредиенты для приготовления зелий, наверняка отоваривалась и Энис – дома у нее была точно такая же реторта, украшенная зелеными кристаллами, которую продавал сейчас высокий приезжий купец-уркас. Аккуратными рядами на зачарованном от воровства столе находились снадобья, разлитые по бутылочкам с этикеткой, где было написано название и применение, и специальной печатью, что свидетельствовала о подлинности изделия. Корешками к покупателям лежали толстенные старые книги основ зельеварения с подробными изображениями и инструкциями, написанными крупным шрифтом. На специальной доске были развешаны каменные и деревянные основы для амулетов и оберегов, похожие на те, что когда-то, казалось, вечность назад Ингрэм учил делать Ороро, только продавал он их не в пример ниже цены, которую требовали здесь.

Они подолгу торчали у прилавков под яркими тентами, где торговали разнообразной едой. Здесь были и многочисленные сладости, и сдоба с начинкой и поджаристой золотистой корочкой не хуже, чем у Мэриэль, и сочное мясо, которое готовили вместе с овощами и специями и устраивали из этого целое представление, подбрасывая в воздухе и купая в открытом огне. Ороро воображал, как отправится вместе с Ингрэмом в Неумолчный рынок. Хоть он и бывал там (и в других крупных рынках) уже не раз, но сдерживался от того, чтобы вот так просто по нему прогуляться и накупить всего, что хочется – откладывал до выздоровления Ингрэма. Прогулки с ним казались долгожданным праздником – будто вновь вернулся в славное время, когда все было простым и понятным.