Являюсь в «Золотую звезду» незадолго до шести, устраиваюсь за столиком с бокалом сока и лениво наблюдаю за входом. Минут через несколько на сцене появляется Соня в сопровождении массивного товарища, тяжело опирающегося на такую же массивную трость красного дерева. Соня в свободном брючном костюмчике бледно-желтых тонов, волосы заплетены в толстую косу с пышно-розовым бантом — никогда ее с такой прической не видел, — на левом плече компьютерная сумка, явно с лаптопом, а справа на поясе, для равновесия, на клипсе безо всякой кобуры висит «берса-триста восемьдесят», никелированный ствол и винтажные накладки на рукояти, то ли лосиный рог, то ли мамонтовая кость. Молча удивляюсь — совсем не Сонин привычный стиль, да и странно выбирать для понтовой винтажной переделки вместо какой-нибудь «песчаной курицы» или хотя бы «люгера» недорогой самооборонный пистолетик, — и перевожу взгляд на ее спутника. Моего роста и потяжелее этак кило на тридцать пять — сорок, причем видно, что под слоем сала там вполне себе тяжелая кость и основательные мускулы; наголо бритый череп, мощные брови и кустистая бородища — с запасом хватит на всех основоположников марксизма-ленинизма, общая масть некогда каштановая, а ныне пегая от седины; камуфляжная футболка расцветки «болотный камыш», проглядывающий из-под бороды красный шейный платок, этакий пионерский галстук-переросток, и канареечно-желтые джинсы — то еще чувство цвета, в смысле его отсутствие. Большие выпуклые очки диоптрий на восемь, стекла особого заказа с дымным тонировочным напылением, а оправа простая, роговая, солидная. На правом бицепсе темной змеей уползает под футболку старый шрам, запястья в отметинах помельче, нос неоднократно сломан, левая нога не сгибается в колене. Из правого кармана джинсов торчит мобилка в обрезиненном корпусе. К широкому ремню пристегнуты пара армейских разнокамуфлированных подсумков непонятно с чем и, под левую руку, кобура с двуствольным обрезом-«хаудой». Для блага владельца искренне надеюсь, что этот мегадерринджер под двадцатый или четыреста десятый калибр и ослабленные патроны, потому как под двенадцатый и полным зарядом — отдачей запросто сломает запястье, а ствол подбросит так, что немудрено угодить себе же по лбу…

Увидев меня, Соня ориентирует спутника на мой стол, в незабвенном кэрролловском стиле представляет нас друг другу — Алиса, это Пудинг, Пудинг, это Алиса, — и самоустраняется. Понятно, опознала-свела, а дальнейшее сами решайте.

«Алиса» — Константин Васильевич Гальцев, член совета директоров «Русского промышленного банка», второй замминистра труда и прочая, полный список регалий ни к чему ни ему излагать, ни мне выслушивать, — ходить вокруг да около не склонен и предложение делает сразу, как только официант доставляет литровую кружку темного пива: