– Але, гараж!

– Чего хотел? – соизволил тот обернуться наконец.

– Хозяин экипажа где? – Я опять постучал по машине.

– Федька-то? – переспросил тот. – А на базар пошел, в чайную.

– Ага, благодарствую, – кивнул я и пошел на улицу.

Чайную я помнил, хоть и не заходил. Она почти вплотную примыкала к логову армянских обувных мастеров, пытавшихся убить во мне чувство всякой эстетической меры туфлями с длинными носами, типа как шоковая терапия. Стандартный для этого базара маленький желтый флигель, кривоватый и частично осевший в землю, на котором висела вывеска «Чайная «Бомбей», под которой был изображен сизоватого оттенка слон на фоне восточного облика башен, здорово напоминающий картинку с пачки «Чая индийского» – единственного его сорта, продававшегося во времена моего детства.

Федька действительно блаженствовал в общепите, сидя за столиком, на котором стоял фаянсовый чайник, накрытый колпаком, чтобы не остывал, и при этом он жевал пирожок с чем-то вкусным, судя по тому, как довольно он щурился. Еще кучка таких же пирожков возвышалась перед ним на тарелке.

Усевшись напротив, я сразу дернул один, надкусил – с клубничным вареньем, надо же!

– Вкусно, – оповестил я его, вроде как похвалил.

– Ты только пироги жрать пришел или по делу? – вежливо поинтересовался Федька, отодвигая от меня тарелку.

– По делу, дай запить, – сказал я, сграбастал его стакан с чаем и хлебнул из него. – Блин, как ты пьешь это? У тебя не слипнется? Это же чайный сироп.

– Это чтобы такие, как ты, не воровали, – сказал он, отбирая стакан.

К нам подошел сутулый лысоватый мужик с бородкой, спросил меня:

– Будете что-нибудь?

– Обязательно! Чаю… обычного, черного, и… два пирожка с клубничным вареньем… с чем еще есть?

– С яблочным.

– И два с яблочным, – дополнил я.

– Один с клубникой вернешь, – предупредил Федька.

– Жлоб, как есть жлоб, – вздохнул я. – Ладно, теперь к делу. Был я у Милославского и пришел оттуда с новостью.

– С большой или так себе?