– Надо бы поторопиться, – сказал я.

– Буду рад любым идеям, малыш, – отозвался Блитцен.

Фенрир нетерпеливо расхаживал туда-сюда. Похоже, его ничуть не пугала наша компания, приближающаяся в темпе разрастания вереска и вооружённая одним на всех топором, одним дубовым посохом, одним несговорчивым мечом и одним мотком верёвки.

– Ну спускайтесь же наконец, – сказал он. – Несите меч сюда, ко мне.

Блитцен пропыхтел:

– Значит, так. Я его свяжу. Хэрт меня прикроет. А вы, Магнус и Самира, постарайтесь отвлечь его на пару минут, чтобы он не откусил мне голову.

– Ужасный план, – сказала Самира.

– Есть получше? – спросил Блитцен.

– У меня есть! – крикнул Волк – и прыгнул.

Он мог бы перекусить мне глотку, но задумал кое-что другое. Он напрыгнул на меня так, что его передние лапы прошли слева и справа от меча, и Джек радостно помог ему перерезать половину пут.

Самира попыталась заехать Волку топором между ушей, но он ловко отпрыгнул в сторону. Задние лапы его оставались связанными, но передние оказались свободны. Поскольку ему пришлось наступить на вереск, от волчьей шкуры повалил пар. Лапы покрылись волдырями, но Фенриру, похоже, было наплевать – так он радовался свободе.

– Отлично, а теперь задние лапы, пожалуйста, – прохрипел он. – И можно начинать Рагнарёк!

И тут весь гнев, два года кипевший во мне, выплеснулся через край.

– Блитц, – сказал я. – Делай, что должен. А я выбью этой шавке все зубы.

И я бросился на Волка (возможно, это была моя худшая идея). Сэм кинулась в атаку плечом к плечу со мной.

Оказалось, что, хоть Фенрир и был не больше обычного волка, и задние лапы его остались связаны, в быстроте и силе нам с ним не тягаться.

Едва я сошёл с верескового ковра, Волк превратился в вихрь зубов и когтей. Я пошатнулся и упал, а волчьи когти оставили поперёк моей груди глубокие царапины. Он бы выпотрошил меня, если бы его не отшвырнул в сторону удар топора Самиры.

Волк зарычал:

– Ты не можешь даже ранить меня. Сами боги не могут меня ранить. Моя судьба предрешена. До самого Рагнарёка убить меня невозможно.

– Круто, наверное, – сказал я, с трудом поднимаясь на ноги. – Но я всё равно попробую.