По залу прокатился ропот, в воздухе сгустилось напряжение. По лицам собравшихся я догадался, что такое предлагают не часто. Один здорово рисковал. Если он отпустит на землю одного эйнхерия, то тем самым создаст прецедент. Что будет, если и остальные захотят вернуться?

Я посмотрел на Сэм, Блитцена и Хэртстоуна. На своих товарищей по этажу – Ти Джея, Хафборна и Мэллори. Впервые за долгие годы я не чувствовал себя бездомным.

Я поклонился Одину:

– Спасибо, Всеотец. Но мой дом там, где мои друзья. Я эйнхерий. Я один из ваших воинов. Другой награды мне не нужно.

Вся трапезная разразилась криками «ура» и другими одобрительными воплями. Эйнхерии застучали кубками по столам, мечами о щиты. Друзья окружили меня, хлопая по спине и плечам.

Мэллори поцеловала меня в щёку и сказала:

– Ты законченный идиот! – А потом шепнула на ухо: – Спасибо!

Хафборн взъерошил мне волосы:

– Ничего, мы ещё сделаем из тебя воина, сын Фрейра.

Один дождался, пока крики стихнут, и вскинул руку. Пульт в ней стал вытягиваться и превратился в сверкающее копьё.

– Пусть Гунгнир, священное копьё Всеотца, будет свидетелем: я дарую этим семерым героям позволение свободно странствовать по всем Девяти мирам, включая Вальгаллу. Куда бы они ни пошли, они делают это от моего имени, исполняя волю Асгарда. И пусть никто не чинит им препятствий, если не хочет лишиться жизни! – Он опустил копьё. – Сегодня мы будем пировать и чествовать этих героев. Завтра мы предадим огню и воде наших павших.

Глава 71. Мы сжигаем лодку-лебедя, наверняка нарушая закон

Глава 71. Мы сжигаем лодку-лебедя, наверняка нарушая закон

ТРАУРНАЯ ЦЕРЕМОНИЯ СОСТОЯЛАСЬ у пруда в Общественном саду. Эйнхерии где-то раздобыли лодку в виде лебедя, хотя эти лодки обычно убирают на зиму[94]. Лодку слегка модифицировали, превратив в плавучий погребальный костёр для трёх валькирий. На груду дров положили завёрнутые в белые саваны тела, а сверху – оружие, броню и золотые украшения.

Пруд замёрз. Казалось бы, спустить на него лодку невозможно, но эйнхерии привели с собой дружественную великаншу по имени Хюррокин[95], ростом пятнадцать футов.

Несмотря на холод, Хюррокин была в шортах и футболке Бостонского гребного клуба, размера этак ХXXXXL. Перед началом церемонии она босыми ногами протопала по льду, очистив от него пруд и распугав уток, а потом вернулась на берег. Икры её покрылись блестящей ледяной коркой, но великанша почтительно ждала, пока эйнхерии подойдут и попрощаются со своими павшими валькириями. Многие клали в погребальный костёр оружие, монеты и другие памятные вещицы. Некоторые рассказывали о том, как Гунилла, Ирен или Маргарет принесли их в Вальгаллу.