Это слово в его устах звучало как диагноз безнадежно больного. Сдав спасенного нами пиита в заботливые и привычные руки отца Асуфия, я поинтересовался у привратника-августинца:

– Скажите, святой отец, есть ли при монастыре странноприимный дом? Мы очень устали с дороги.

– Конечно, – монах оживился. – Если господа изволят немного подождать, я спрошу у отца настоятеля соизволения предоставить вам кров. Надеюсь, вас не затруднит назвать свои имена?

– Нисколько, – вежливо ответил я.

Услышав наши титулы, привратник любезно кивнул и поспешил известить аббата о нашем прибытии. Спустя несколько минут он появился перед нами вновь и, поклонившись, произнес:

– Его преосвященство папский нунций отец Ар-нольдо и его преподобие отец-настоятель просят вас оказать им честь быть нашими гостями. Прошу вас, господа, следуйте за мной!

– А что, его преосвященство нынче здесь? – немного удивился я. – Я полагал, он в Нарбоне.

– Нет, отец Арнольдо сейчас находится в инспекционной поездке по монастырям, – пояснил священник. – В стране неспокойно… Катарская ересь, подобно проказе, распространилась повсюду… Вот, недели две тому назад в Кастре банда еретиков ворвалась в храм и, невзирая на увещевания служителей Господа, растащила все сокровища Божьего дома, а напоследок жестоко избила своего епископа! Да что там, по слухам, в Альби сейчас иметь тонзуру равносильно смертному приговору… – монах печально вздохнул. – Тяжелые времена настали. В простых людях совсем исчезло почтение к Господу и слугам его.

Я галантно помог сойти с возка Лауре-Катарине, Сэнди, как подобало образцовому оруженосцу, пристроился сзади, и мы чинно двинулись за нашим проводником.

…Скромная монастырская трапеза была завершена. Правда, ее скромности вполне хватило бы, чтобы насытить десятка два изголодавшихся кнехтов, но я был уверен, что все эти горы недоеденного мяса, рыбы, соусов и тонких вин, уносимые расторопными монахами на золотых и серебряных блюдах, пойдут впрок и помогут святым отцам воочию оценить милость Господню. Белые холеные пальцы прелата, унизанные перстнями стоимостью с целое аббатство каждый^ в молитвенном жесте сошлись под пухлым двойным подбородком.

– Возблагодарим Господа, дети мои, – приятным бархатным баритоном произнес папский нунций.

– Аминь, – отозвались мы.

Изысканное общество, собравшееся за столом, состояло из отца – настоятеля, нашей четверки и отца Арнольд о, известного в этих краях под именем Аббат Аббатов. Я с интересом разглядывал эту известную личность, слывшую едва ли не вторым человеком у апостолического престола. Он был высок, весьма дороден и благообразен, как фасад соборасвятого Петра в Риме. Лицо с мясистым носом было не лишено привлекательности, умнью карие глаза смотрели ясно и чуть насмешливо. Весь его холеный аристократичес кий вид наводил на мысль о небезосновательности слухов, намекавших на его герцогское происхождение.