И вот сейчас мы с Лисом, единственные, кто знал изнанку этой тишины, находились в самом центре надвигающейся бури.

– Вальдар! – услышал я звонкий голосок своей ненаглядной, выведший меня из задумчивости. – Ты несносен! Ну почему ты такой мрачный? Смотри, какие цветы!

Я посмотрел. Цветы как цветы. Голубенькие…

– Ой! Барашки! – восторженно завопила девушка. – Какие беленькие!

Лис, правящий повозкой, моментально приподнялся на передке, хищно высматривая в стаде наш будущий обед. Я тоже посмотрел в ту сторону. Овцы были явно испуганы: сбившись в кучу, они громко блеяли, создавая невообразимый шум.

– О, ничего себе! – воскликнул Рейнар, прищуривая свои зоркие глаза. – Волк, средь бела дня?

– Где? – удивился я.

– Да вон же! – Лис указал рукой на пологий склон холма, через который переваливало стадо. Наперерез хищнику мчалась четверка матерых волкодавов.

– Все, серый, заказывай мессу! – махнул рукой мой напарник. – Но каков наглец!

И тут волк повел себя странно. Увидев приближающихся собак, он вскочил на задние лапы и попробовал спастись от них бегством на двух конечностях, что было совсем не свойственно его виду.

– Оборотень! – пронзительно взвизгнула Лаура, спрятавшись за спину Рейнара и оглушив его своим криком.

– Нет, это не оборотень, – поглядывая на меня со знанием дела и потирая пострадавшее ухо, произнес месье д'Орбиньяк. В этот момент волк, неуклюже пытавшийся оторваться от своих преследователей, наступил себе на хвост и упал.

– Это какой-то идиот, напяливший на себя волчью шкуру! Интересно, как ему это удалось, – Рейнар резко остановил возок и спрыгнул на землю. – Скорее, а то псы его растерзают! – Он вскочил в седло бежавшей рядом с нашим экипажем лошади.

– Сэнди, за мной!

Пастухи, спешившие к месту схватки, и мои друзья подоспели почти одновременно. Совместными усилиями им удалось оттащить разъяренных волкодавов. Мы с Лаурой тревожно пытались разглядеть происходившее у подножия холма.

– Все! – услышал я на канале мыслесвязи. – Капитан, не боись, псов оттащили, он жив. Иди сюда, поможешь дотащить этого придурка до возка.

– О-о-о… Лоба! – стонал псевдоволк слабым и вполне человеческим голосом. Извлеченный из обрывков волчьей шкуры, он оказался довольно молодым человеком без видимых психических отклонений на лице. Собаки изрядно потрепали его: из глубоких ран на груди, боках… и так далее сочилась кровь.

– Лоба! Любовь моя! – стонал в полузабытьи раненый.

– Лоба… Это по-провансальски волчица, что ли? – автоматически перевел Рейнар. – Фу, зоофил какой-то! – он с отвращением взглянул на спасенного.