В голосе моем звучала искренняя тревога, приличествующая доброму христианскому рыцарю в подобной ситуации.

– Опасней, чем вы думаете! – нравоучительно поднял указательный палец с тщательно полированным ногтем Аббат Аббатов.

– Эти богохульники хуже любых поклонников Магомета! Ибо если тем путь спасения сокрыт изначально, то эти добровольно попрали его! – в голосе аббата Арнольдо звучал праведный гнев. – Катары, или, как их еще называют, альбигойцы, почитают наш мир неделимой вотчиной Врага рода человеческого и считают его, а не Господа нашего Иисуса Христа создателем всего сущего.

– Всего сущего? – переспросил я, изображая возмущение и крайнюю степень изумления. Аббат был прекрасным оратором. Он так умело оперировал подбором фактов, что, если бы я не был знаком с постулатами альбигойства, тотчас же проникся бы звериной ненавистью к этим еретикам.

– Да, – сурово подтвердил он. – Но и это лишь малая толика их богомерзких прегрешений. Альбигойцы не признают Троицу, возводят хулу на Деву Марию и отрицают все чудеса и воскрешение Христа! Они оскверняют прах святых и высмеивают искупление грехов их деяниями. Катары не верят, что всех нас ждет день Страшного Суда, и грабят церкви, оскверняют храмы… Вот кто такие катары! – подытожил он.

– Ужасно! – воскликнул я. – Неужели такое учение распространилось сколько-нибудь широко?

Арнольдо, чуть успокоившись, передвинул фигуру на доске.

– Вам шах. Увы, да, – вздохнул он. – И хуже всего то, что этой ересью прониклись не только грязные сервы, но и благородное сословие. Особенно же возмутительно отступничество графа Раймунда ЦЙ Тулуз-ского! Он забывает, что вся власть на земле от Бога, и не кто иной, как святейший папа, повелевает всеми земными владыками. Любой король или иной сюзерен лишь настолько облачен правом повелевать своими подданными, насколько его воля угодна Церкви!

Я взглянул в лицо Аббата Аббатов и поразился происшедшей в нем перемене. Куда делись мягкость и утонченность его манер! Он стал похож на стервятника, готовящегося вонзить когти в добычу. Арнольдо замолчал и некоторое время, казалось, был полностью поглощен игрой. Что и говорить, он был великолепный шахматист – моя оборона рушилась, как карточный домик.

– У вас прелестная невеста, – неожиданно прервал затянувшуюся паузу святой отец. – Полагаю, в скором времени вы с нею благополучно доберетесь до Барселоны… Я хотел бы, чтобы вы были счастливы в этом браке. Поэтому передайте своему будущему тестю, королю Арагона Раймону, что с его стороны будет весьма мудро не противиться действиям церкви и не ввязываться в ненужную ему войну.