– Трехглавый орел, – гордо произнес аншеф Закревский. – Священный символ Руси Заморской. Отныне и впредь.

Я охнул и, словно ища сочувствия, посмотрел на Редферна, стоявшего за моей спиной. Однако в его глазах, обращенных к полоскавшемуся по ветру стягу, читался только немой восторг. Казалось, что он был готов сражаться и умереть под этим знаменем, не желая иного воздаяния, кроме славы нелепого трехголового мутанта.

Берег был все ближе. Уже видны были деревянные домики, приткнувшиеся то там, то сям по гребням холмов, церквушка и небольшой деревянный пирс на сваях и покачивающиеся вблизи него рыбачьи лодки.

переполняемый чувствами, затянул Лис. И слова этой песни, разносимые над десантными шлюпками, были встречены бурей восторга так, будто они вырывались из сердца каждого, кто плыл сейчас к желанной земле. Катер Пугачева ткнулся носом в прибрежный песок, и «император», приняв у начальника своего полевого штаба развевающийся штандарт, ловко соскочил за борт. Вода доходила ему почти до колен, однако, не обращая на это никакого внимания, «государь» зашагал к берегу и, дойдя до суши, воткнул древко знамени в мокрую землю. Затем, преклонив колени, он коснулся губами зачерпнутой в пригоршню землицы и, встав, огласил замершим в ожидании казакам:

– Ходи, казаче, выгружайся. Здесь жить будем.

Разгрузка шла полным ходом, когда за холмистой грядой ударили барабаны и у крайних домов поселка развернутой шеренгой начали появляться люди в военной форме с ружьями наперевес.

– Кто такие? – глядя на нежданных гостей, поинтересовался у меня Пугачев.

– Судя по цвету мундиров, это солдаты континентальной армии.

– И чего хотят? – Пугачев взял поданную Лисом подзорную трубу и начал пристально разглядывать приближающуюся под барабанный бой стрелковую линию.

– Драки ищут, – прокомментировал увиденное Закревский.

– Это завсегда пожалуйста. Сколько нас сейчас на берегу?

– Человек до пятисот наберется, – доложил пугачевский генерал-аншеф. – Кавалерии маловато, не больше тридцати сабель, а пушек вообще нет.

– Плохо, но че делать, – нахмурился император. – Орлов нам своими пушками не поможет?

– Никак нет, государь. Там, где он сейчас стоит, до берега ему не достать. А ближе подойти – корабельная осадка не позволяет.

– Ну да ладно, Закревский, горе – не беда, – махнул рукой Емельян Иваныч. – Кулака у человека два, а морда-то одна, так что бить сподручней, чем получать. Авось отмашемся. Ты, аншеф, займись высадкой. Кому лодок не хватает, пусть вплавь добираются. Ты, флигель, командуй теми, кто уже высадился. Полчаса продержишься, мы здесь великой силой соберемся, кому хошь голову свернем. Давай действуй. Посмотрим, чему моя женка своих охфицеров учила. Ржевский, кавалерию на тебя оставляю.