Басовито гаркнула шестнадцатифунтовая служительница бога войны, выплевывая из своего чугунного жерла навстречу атакующим смертоносный картечный веер, и несколько казаков вылетели из седел, кто знает, убитые или раненые. Нам оставалось лишь радоваться, что наскоро повернутое орудие стреляло без должной наводки и потому потери были довольно малочисленными. Будь у артиллеристов в запасе еще хотя бы минута, и никому из всадников не избежать гибели. Но Ржевский был уже на батарее, а вслед за ним на нее ворвались и остальные пугачевцы, сокрушая безнадежное сопротивление орудийной обслуги стальными молниями сабель.

Однако пока сражение не закончено, весы богини победы редко остаются пустыми. Подобно новой напасти, сквозь расступившийся строй американской пехоты на позиции наших стрелков вниз по склону конь о конь вынеслось два эскадрона драгун континенталов. Выкинув вперед руки с тяжелыми палашами, они мчались вперед, крича что-то яростное, но невнятное в общем шуме. Казаки медленно отступали, отстреливаясь на каждом шагу, но вряд ли взятых с собой боеприпасов им могло хватить надолго. Еще немного, и мне бы пришлось идти на ту самую атаку в сабли, откуда мало кто выходит, не получив достойных отметин, если только вообще выходит.

Я обнажил клинок, готовясь отдать приказ, готовясь повести этих неустрашимых воинов, быть может, в последнюю атаку...

Ядро ударило в самую гущу драгунского строя, за ним еще два. «Ну, слава богу, – Питер подал мне подзорную трубу, чтобы лучше разглядеть происходящее, – видать, Ржевский додумался использовать заряженные пушки». Но вслед за третьим ядром последовало четвертое. «Что такое? – Я недоуменно .посмотрел на гребень холма, откуда била батарея. – Неужели Ржевскому удалось самому зарядить орудие, навести его... да как навести!» Ядра падали не впереди, не сзади, а точно в гущу всадников, вырывая клочья из плотного строя. Драгуны смешались, пытаясь повернуть на ходу, и тут...

Мы выстояли наши полчаса. Я посмотрел на свой брегет: мы выстояли сорок пять минут, и, словно победные фанфары в нашу честь, ударили во фланг поворачивающимся драгунам орудия с берега. «Ура-а-а-а!» – донеслось со стороны моря, и несколько сотен всадников, развернувшись лавой, устремились на континенталов. Впереди всех на своем соловом кракене мчался Пугачев, рядом с ним скакал Лис, и над головами у них развевалось золотое знамя с трехглавым орлом.

– Бегут, бегут американеры! – закричал стоящий у меня за спиной Редферн, готовый, кажется, пуститься в пляс при виде улепетывающих без оглядки драгун.