Между тем волшебник закончил рисовать круг, начертал внутри него пятилучевую звезду, расставил на остриях лучей плошки с горящими свечками, вывел на полу какие-то магические символы и остановился в центре, ожидая сигнала.
— Господа, — произнес председатель суда, — ваше императорское величество, ваше высокопреосвященство. Если будет позволено, мы продолжаем судебное заседание по делу рыцарей Вальтера фон Ингварингена и Лиса Венедина. — Он посмотрел налево, направо и, дождавшись благосклонного кивка, продолжил: — Достопочтенный мэтр Мартин Камелиус, в силах ли вы засвидетельствовать или опровергнуть магическую сущность стоящего перед вами рыцаря Лиса Венедина?
Волшебник коротко кивнул и вытянул перед собой руки, подобно сомнамбуле.
— Да, — после краткого раздумья произнес он, — очень сильный… Да нет, огромный заряд магической энергии! — Он удивленно уставился на моего друга. — Кто бы мог подумать, воистину огромный заряд!
— Благодарю вас, мэтр. Прошу вас, оставайтесь в зале.
Маг поклонился и, опасливо косясь на Лиса, вышел из круга. Три бойких юноши с веничками немедленно стали сметать порошок в тот самый ларец, из которого он был взят.
Я между тем осматривал зал, словно пытаясь найти те самые вожделенные десять отличий от виденной вчера картинки. Фон Нагель и десяток рыцарей его отряда присутствовали на заседании. Само по себе это было отрадно, но говорил ли наш храбрый спутник с императором, и если говорил, дало ли это какие-то результаты, оставалось совершенно неясным. Лицо Ульриха выражало эмоций не больше, чем автобусное расписание.
— Слово вам, преподобный отец Гервасий, — произнес председательствующий в суде аббат.