— Благодарю вас, — с неожиданной слезой в голосе проговорил злоокий аторней. — Благодарю вас, господин судья. Мне многое нужно сказать. Еще сегодня утром я желал заявить о вскрывшихся новых преступлениях освидетельствованного уже мага Лиса Венедина. Я хотел поведать вам о страшном святотатстве, устроенном им в городе Штраумберге, где вышеозначенный Лис Венедин, глумясь над нашей верой, продавал мощи несуществующего святого. Но нет, не об этом сейчас будут мои слова.

Сегодня ночью произошло новое злодеяние — страшное, зверское убийство. Оборвалась жизнь отважного воина и честнейшего человека, русского воеводы Ропши, главного свидетеля по этому ужасному делу. Чья рука оборвала его век, спросите вы? Я не могу вам этого сказать, но пусть на этот вопрос, — голос аторнея уже гудел как церковный колокол, — ответит нам рыцарь Ульрих фон Нагель. Именно его вчера видел здешний монах, выносящего бездыханное тело воеводы из той самой темницы, где содержатся злодеи Вальтер фон Ингваринген и Лис Венедин. Кто он? Убийца или же пособник убийц, пребывающих с ним в сговоре? Пусть он ответит нам!

Ульрих фон Нагель, становясь белым, под цвет своего нарамника, поднялся с места и произнес негромко, но с явной угрозой в голосе:

— Да будет вам известно, преподобный отче, что перед вами прецептор Тевтонского рыцарского ордена. Буллой его святейшества Папы Иннокентия III наш орден выведен из-под юрисдикции церковного суда. И прошу вас запомнить: если мне и надлежит ответить на этот, а равно на какие-либо иные вопросы, то не здесь и не перед вами.

— Вы забываетесь, господин прецептор!!! — вспылил святой отец. — Перед вами аторней Римской Консистории…

— А перед вами… — грозно начал фон Нагель и голос его был поддержан шумом остальной рыцарской братии.

— Браво! Браво! Браво! — произнес император Фридрих II, сопровождая свои слова редкими, но звучными аплодисментами. — Прелестный фарс, давно не видал ничего подобного. Значит, так, — он слегка наморщил лоб, видимо, подбирая слова к формулировке приговора, — в связи с невозможностью прояснить детали по этому делу высокий суд переносит свое заседание на завтра или же какой иной срок, который понадобится для прояснения этих самых деталей. Пока же…

— Позвольте, — вмешался недовольный таким поворотом дела епископ Трирский, — но церковный суд…

— Пока же, — не дослушав слов его преосвященства, продолжил император, — фон Нагель, проводите господ рыцарей в штерентальский отель да позаботьтесь, чтобы они обязательно приняли ванну и были доставлены ко мне. — Он встал и повернулся, собираясь уходить. — Ах да, церковный суд! Церковный суд вернется к этому делу, когда я верну ему подсудимых. Все свободны, господа.