Пергамент с императорской печатью служил идеальным пропуском. Вскоре мы, вновь приобретшие благодаря стараниям Ефимия европейский вид, стояли у огромного шатра с развевающимся золотым штандартом верховного главнокомандующего.

— Ваше величество, — слышалось изнутри, — как нам сообщили, граф Ибелин, заключивший союз с султаном Дамасска Анназиром Даудом, послал к Иерусалиму золотую казну, чтобы подкупить военачальников карезминов и склонить их выступить на стороне их коалиции.

— Я знал об этом еще неделю назад! Вернулся ли отряд Хонштайна?

— Должно быть, да. С ним…

— Никаких «должно быть»! Да или нет?

— Да, ваше величество. С ними прибыли рыцари Вальтер фон Ингваринген и Лис Венедин. Они ждут ваших приказаний у шатра.

— Прекрасно. Пусть войдут. А ты немедленно беги за Хонштайном.

— Но он только вернулся…

— Бе-гом!

Выскочивший из шатра вельможа кратко кивнул нам на хлопающий на ветру полог и умчался туда, где располагался на отдых отряд графа фон Хонштайна. Мы вошли, немного робея.

— Все благополучно? — едва удостоив нас вниманием, спросил император. И тут же наткнулся взглядом на стоявшую близ нас маленькую киевскую княжну. — Хорошо, господа рыцари, останьтесь здесь, я поговорю с вами попозже. А вами, фройлян, я крайне недоволен. Кто вам позволил выезжать из лагеря скрытно, да еще без сопровождения?

— Этого никогда больше не повторится, дядюшка, — кротко присела в низком поклоне принцесса. — Простите мне мою девичью глупость.

— Эй! — Отворачиваясь от девушки, Фридрих подозвал одного из оруженосцев, дежуривших при особе монарха. — Проводите принцессу к ее шатру.

— До вечера, дядюшка.

Мне было почти не видно лица государя, но краем глаза я заметил, что он был весьма доволен состоявшимся диалогом.

— Ваше величество. — В резиденцию буквально ворвался уже виденный нами некогда в Санкт-Йоханесбурге императорский референтарий. — Господь на нашей стороне! Карезмины дали согласие выступить против Орды вместе с нами.

Глава 28

Глава 28

Мертвые не потеют.

На красивых чувственных губах императора появилась усмешка, явно предвещавшая кому-то глобальные неприятности.