— Ну, что там?

— Впереди… — Наблюдатель замялся.

— То, что сзади, я и так знаю! — рявкнул Генрих Боклерк. — Что там впереди?

— Там войско.

— Валлийцы уже здесь?

— Мой государь, это не валлийцы.

— Неужто же племянничек умудрился где-то найти таких же мерзавцев, как он сам?

— Но… Это и не принц Стефан.

— Тогда кто же? Лесные феи? Эльфы из полых холмов?

— Мой лорд, судя по доспехам и говору, это рутены.

— Рутены? Какого черта здесь делают рутены? Ты бредишь? Пьян или спятил от усталости.

— Это рутены, мой государь.

— Откуда здесь могут быть рутены? Они же сзади!

— Выходит, что и впереди.

— Что за нелепость? — Генрих Боклерк сжал пальцами виски. Уже которую ночь он не мог толком выспаться, и усталость волнами накатывала на него, словно очерчивая границу земной тверди и все яснее указывая ему предел сил.

Король хотел было разразиться гневной тирадой, но вдруг осознал, что не может этого сделать. Неожиданно для себя он понял, что ему отчего-то безразлично, что впереди рутены и что сзади совсем рядом тоже дышит ему в затылок их войско. Это была западня, медвежий капкан, не было сомнений, что он попался и шансов выбраться, вероятно, уже нет.

Король попытался вздернуть себя, будто коня на дыбы, но сознание отвечало ему глухой апатией. Лишь только повторенное в уме имя дочери заставило его открыть глаза и прервать молчание.

— Фитц-Алан, отправляйся к рутенам. Скажи им, что я почту за честь сразиться с ними, но прежде я должен свести счеты с моим племянником и отобрать у него захваченную этим гнойным исчадием дочь. Я прошу владыку рутенов, кто бы он там ни был, снизойти к моим отцовским чувствам и пропустить меня. Я ему даю рыцарское слово, что, как только расправлюсь с мерзавцем, я незамедлительно вернусь и буду готов принять бой в том месте, в каком ему заблагорассудится.

— Но… мой государь…

— Я не желаю слушать твои «но», мерзкая крыса! Ступай быстрее! У меня нет времени ждать.