Даже после всего, что она рассказала, часть меня верила, что Рэйкен играет, что она все еще на нашей стороне. На моей. Но я смотрел на них – двух существ, так трепетно держащих друг друга в объятиях, – и чувствовал себя последним дураком. Я будто заглянул в чью-то спальню, увидел то, что навсегда должно было остаться в тайне, между любовниками, пусть даже природа их любви мне и не была понятна. Рэйкен и вправду играла. Только не с ним. Со мной. С самого первого дня она просто играла моим разумом, сердцем, телом, играла моей душой.

Хэджам обнял ее за талию и медленно повел прочь из зала, даже не взглянув на нас. Как только они скрылись из поля зрения, я вскочил и, не отдавая себе отчета, пнул столик с едой. Тарелки со звоном покатились по полу, горячий бульон брызнул на ноги. Откуда-то появилась служанка и, рассыпаясь в извинениях, принялась устранять последствия разгрома.

Но мне было все равно. Из груди вырвался вопль. Как же я позволил себе обмануться! Как я мог! Сердце отбивало барабанную дробь, дыхание перехватывало. Я склонился, упираясь ладонями в колени, и вперился взглядом в жгут из волос: их мерцание уже было едва уловимым. Блеск тускнел. Я зарычал сквозь зубы, желая, чтобы так же исчезла и моя боль.

Рэйкен

Крепкая рука Хэджама сжала мое дрожащее тело. Концы непривычно коротких волос стали такими тяжелыми, что, казалось, я чувствовала их давление на спину даже через плащ. Мое оружие, неотъемлемая часть меня – мне как будто руку отрезали. Я судорожно вздохнула и ощутила покалывание когтей, впивавшихся в мою талию через тонкую ткань кимоно.

Покинув зал, мы оказались в просторном коридоре, вымощенном белым шершавым камнем. В конце виднелись раздвижные двери, ведущие в гостевое крыло. В одной из комнат когда-то жила Мэйко. Я невольно вздрогнула.

И тогда Хэджам остановился, резко развернул меня к себе и прижал к стене. Напряженная челюсть и пульсирующие вены на висках, в голубых глазах играла ярость, смешанная с до боли знакомым животным возбуждением, которое охватывало его всякий раз, когда мы встречались после долгого расставания. Тело онемело. Я боялась вздохнуть, отчаянно борясь с волной противоречивых чувств и воспоминаний. Сегодня я была его противником, но внутри меня все еще жила Рэй – преданная, без памяти влюбленная в своего спасителя девочка. И эта Рэй готова была забыть все, просить прощения и умолять принять ее обратно. Эта Рэй по-прежнему боготворила голубоглазого ёкая и хотела наплевать на доводы своего сердца, лишь бы Хэджам пообещал забрать ее в прежнюю жизнь. Ведь в той жизни было так хорошо и безопасно.