– Столько лет я была ведома… Столько лет он внушал мне… – бормотала я. Колени подкосились, и я упала. Чувствовала, как Саваки держит меня, пытается поднять, но тело вдруг стало таким тяжелым, тянуло к земле. – У меня просто не было возможности услышать себя. Я была слабой трусихой, мне было проще позволить ему все решить.

– Рэйкен, не дури! Поднима…

Саваки вдруг взревел от боли: одно из существ пролетело сквозь него, и от одежды повалил дым.

– Злобная тварь! – закричал он. – Поднимайся! Пора убираться отсюда!

Но я лишь мотнула головой и, набрав воздуха в грудь, закричала из последних сил:

– Я убедила себя, что все делала правильно! Ведь каждому из нас нужна цель! Хочется быть нужным, хочется знать, что родился не зря! Неужели вам нравится быть здесь! Вы даже не помните, кем были при жизни! Кацу! Кена! Кена…

Еще одно существо отделилось от общей массы и пронеслось сквозь меня. Я даже опомниться не успела – все тело пронзила жгучая боль, а потом стало очень холодно. Словно жизнь покидала меня – медленно и болезненно, вынимая из меня орган за органом, клетку за клеткой.

Я упала навзничь, и шкатулка покатилась по земле. Саваки бросился за ней, но мононоке сбил его с ног.

Милостивая Инари, сжалься надо мной.

И вдруг никого не стало. Тишина опустилась на лес резко и стремительно, отгородив этот закуток от всего остального мира. Существа исчезли, и вокруг зависла непроглядная темнота. Кряхтя, я поднялась на локтях и огляделась. Раскрытая шкатулка лежала в метре от Саваки, сам он сидел на коленях в человеческом обличье, глубоко дыша.

А потом между деревьями появились вспышки – блеклые, скорее серые, чем голубые, – это были «пойманные» души. Они медленно приближались к нам, и их неоформленные тела обретали черты. Я увидела Кену, узнала ее лицо, некогда показавшееся мне самым красивым лицом на свете.

– Прости меня, Кена, – прошептала я, едва справляясь с дыханием. – Прости меня.

– Я тебя помню. Ты была хорошей девочкой, – прошелестел дух. Она приблизилась к шкатулке, в одночасье съежилась, обрела шарообразную форму и устремилась внутрь.

Не веря своим глазам, я наблюдала за тем, как другие души делают то же самое. Невероятно. Мононоке – злобные, одержимые местью существа, лишь по воле обстоятельств запертые в этом лесу, – а я смогла достучаться до них. Как это возможно?

Когда вокруг не осталось никого, кроме одной фигуры, я встала и на трясущихся ногах подошла к шкатулке.

– Кацу, – я подняла ее и, закрыв крышку, прижала к груди. – Прости меня, Кацу. Я связала нас, чтобы когда-нибудь найти путь к Кене. Я знала, что ты будешь с ними, и единственный выход – сделать это через тебя. Но я бы никогда не пожелала тебе зла, если бы не тот демон… Я никогда не хотела твоей смерти.