– Жаль, что ты не видишь, – шепнул я и помрачнел. – Знаешь… я хоть и обещал, что больше не буду плакаться, но… хм… тебе не кажется, что это несправедливо? Рэйкен, ты приложила руку к моему созданию. Из-за тебя я похож на гирлянду из фонарей. Именно из-за тебя я слишком долго буду жить в этом мире. Неужели ты думаешь, что могла спокойно умереть, а я останусь здесь один? Ну уж нет. Возвращай свою наглую задницу сюда! Немедленно!

– Это что, ты так изысканно предлагаешь мне вечность с тобой разделить?

– Как умею, – буркнул я, не сразу сообразив, что ответивший мне голос не плод моего воображения.

И замер.

Сердце зашлось в неистовом ритме – давно оно так не стучало. В жарком воздухе нос уловил другой запах. Далекий, почти забытый.

Я распахнул глаза.

В дневном свете ее силуэт показался невозможным и каким-то неправильным. Свечение, к которому я так привык, никуда не делось. Пшеничные волосы покоились на плечах, на алых губах, которые я все еще целовал в своих снах, играла дрожащая улыбка. Я всматривался в янтарные глаза, переводил взгляд на ее руки и босые ступни, очерчивал силуэт, облаченный в легкое светлое кимоно, и не мог поверить.

– Ты кто? – вырвалось у меня.

Голос показался чужим и сломленным.

Она вдруг нахмурилась и растерянно уставилась на меня, а потом посмотрела поверх моей головы – туда, где болталась фигурка кодама, – и рыжие глаза расширились.

Нет. Не может быть. Как жестоко…

Я медленно поднялся, хватаясь рукой за ствол дерева: так сильно меня затрясло, что тело едва слушалось.

– Шин…

– Я… столько лет звал ее.

– Кого?

Казалось, это существо и вправду не понимало.

– Рэйкен! Я звал ее, просил вернуться, дать мне хотя бы намек. Но ничего не происходило! Я же могущественный! Но не всемогущий…

– Видимо, я ошиблась. – Губы этого существа, так жестоко похожего на мою Рэйкен, дрогнули в улыбке. – У Инари от твоих воплей разболелась голова.

– Что?

– Шин, это я.