БОРИНСОН. Да пусть все слышат, как я люблю тебя!
ЖАННА. И ваша жена?
БОРИНСОН. А вот ее огорчать не стоит. Все-таки лучше, если она ничего не знает.
ЖАННА. И знать то нечего. Но все равно, если догадается, что вы влюбились…
БОРИНСОН. А сделать ничего не сможет – старший здесь я. Я хозяин своей судьбы! Если б ты знала, до какой степени я обожаю тебя! Не поверишь, на старости лет начал стихи писать. Вот послушай – они посвящены тебе. (Подходит к секретеру, выдвигает один из ящичков, вынимает лист бумаги, читает.)
(Подходит к секретеру, выдвигает один из ящичков, вынимает лист бумаги, читает.)
Пусть все в моем доме меня заругают,
На бирже пускай заклюет воронье,
Я буду любить вас, моя дорогая,
До гроба, до смерти, и после нее!
ЖАННА. Бедный Адриан Стефанович! Я восхищена. (Подходит, гладит Боринсона по голове, как ребенка.)
(Подходит, гладит Боринсона по голове, как ребенка.)
БОРИНСОН (радостно). Я напишу целую поэму. (Трясет листом бумаги.) Ты увидишь, на что способен Боринсон! (Настороженно прислушивается.) Там, кажется, кто-то идет. (Кладет стихи в ящик секретера, задвигает его.) Мне сейчас лучше уйти.
(радостно).
(Трясет листом бумаги.)
(Настороженно прислушивается.)
(Кладет стихи в ящик секретера, задвигает его.)
(БОРИНСОН уходит. Входит ПАТРИК с чемоданом и плащом, перекинутым через руку.)
(БОРИНСОН уходит. Входит ПАТРИК с чемоданом и плащом, перекинутым через руку.)