Внезапная тишина, внезапная темнота. Снова ослепление. Фассин позволил газолету включить сенсорику на величину, эквивалентную одному открытому человеческому глазу при нормальной экспозиции. Несмотря на повреждения, он мог видеть. Зал был пронизан инфракрасными лучами в небывалом количестве. Фассин попытался определить источник излучения. Источниками были воэны. Они сверкали. Один из охранников распростерся, открыв уязвимые части тела, у переборки рядом с дверью. Другой лежал лицом вниз; передние конечности его, оторванные, валялись между дверью и тем местом, где прежде находился командир.

Сам командир судорожно двигался к высокой фигуре Кверсера-и-Джаната. Голова его была наполовину оторвана, боковина черепной коробки висела, покачиваясь на ходу, и удерживалась только соединительной тканью. Он поднял руки, сделал еще несколько неуверенных шагов в направлении уракапитана, после чего свалился на пол и полностью потерял контроль над собой, растекся, как растаявший кусок льда.

— Этим ты никого не проведешь, — сказал голос, который мог бы принадлежать Кверсеру-и-Джанату; путы спали с Фассина и все еще дрожащего Айсула. — Эй, как дела? — спросил уракапитан.

Мнимая гравитация взбесилась, мгновенно меняя свой вектор в направлении то носа, то кормы. От этого командира корабля раз десять подбросило к потолку, а потом швырнуло на пол, после чего он сомнамбулически начал действовать. Наполовину безголовый серый вихрь ринулся к Кверсеру-и-Джанату со скоростью, почти неуловимой для глаза.

Миг спустя всякое движение прекратилось.

Немая сцена: командир воэнов, схваченный за шею, слабо сопротивляется в вытянутых шпиндель-руках Кверсера-и-Джаната.

— Как же мы такое допустили? — в откровенном приступе ярости сказала истиннодвойня, сжимая шею командира.

Потом два тонких голубых луча вырвались откуда-то из-под внешней бахромы диска уракапитана, прорезали газовую атмосферу, стали кромсать судорожно дергающееся, сопротивляющееся тело командира, так что вскоре держать больше было нечего. Истиннодвойня выпустила останки, и те рухнули на пол. С неприятно мокрым шлепком, как отметил Фассин.

— Говорит автономная система безопасности корабля! — раздался громкий голос из газа. — Нарушение цельности! Нарушение цельности! Саморазрушение через…

— Ай-ай, — сказал Кверсер-и-Джанат усталым голосом. — Да неужели?

Голос из ниоткуда зазвучал снова:

— Говорит автономная система…

Тишина.

— И… забудем об этом.

— Развлекуха продолжается? — пробормотал Айсул.

— Тот же вопрос, — сказал Фассин.

— Ага, здорово, — сказал Кверсер-и-Джанат. — Все еще с нами.