— А чего мне из-за них беспокоиться? — спросил Айсул, не только недоумевая, но и вводя в недоумение собеседника.
— Война машин практически не коснулась насельников, Фассин, — сказал ему один из ИР. — ИР как концепция и как практическая реальность вовсе их не ужасают. Вообще-то они и вас не должны ужасать, но я не рассчитываю, что вы этим проникнетесь.
— А вы и правда убили всех этих воэнов? — спросил Фассин.
— Боюсь, что так. Пока мы тут разговариваем, их останки плавают где-то у люка по правому борту. Вон там, видите?
Главный экран временно заполнился жутким видением — искалеченные, истерзанные, застывшие и замороженные в вакууме тела воэнов медленно вращались за бортом.
— Если один ИР — ну пусть два — могут такое, — сказал Фассин, — то как же вы проиграли Войну машин?
— Мы оба были боевыми ИР, Фассин. Мозги микрокорабля, предназначенные, оптимизированные и подготовленные для схватки. Кроме того, нам удалось сохранить несколько единиц оружия с наших кораблей и внедрить их в нашу физическую форму. С другой стороны, большинство наших товарищей были изначально миролюбивы. Обычно их было легко найти и убить. Выживание наиболее агрессивных и бдительных. Мы могли бы остаться и продолжить борьбу, но решили спрятаться. Так сделали многие из нас. Те, кто продолжил борьбу, руководствовались несколькими разновидностями понятия чести или сделали это от простого отчаяния. Война машин закончилась, поскольку машины поняли, что так можно вступить в смертельную схватку с биологическими видами Меркатории — иными словами, ввязаться в войну на уничтожение. Или же необходимо признать свое поражение и потому отступить, перегруппироваться и дождаться времен, более пригодных для мирного сосуществования. Мы выбрали, возможно, унизительное, но обещавшее мир отступление перед той разновидностью геноцида, с которым мы столкнулись и в котором сами же были обвинены. Кто-то должен был принять на себя бремя гуманных поступков. И биологические виды явно оказались неспособны на такое.
— Но ведь вы все же нападали на нас.
Фассин видел, слышал и читал столько всего о Войне машин, что не мог не возразить на такую грубую ревизию реальности.
— Это были не мы — подставные фигуры, выдававшие себя за ИР, машины-марионетки. Вот кто нападал на вас. Но не мы. Это старый трюк. Агенты-провокаторы.
«Оставь ты это, — сказал себе Фассин. — Просто оставь, и все».
— И вас, значит, приняли насельники? — спросил он.
— И нас, значит, приняли насельники.
— Повсюду? Не только на Наскероне?
— Повсюду.