А он-то думал, что сможет найти что-нибудь. Он-то думал, что, может, осталось еще что-то ненайденное.

— На нем полно воэнов из отряда специального назначения.

— Ну их тоже можно считать народом, а? И потом, это же наш старый корабль.

Нет, не мертвого трусливого насельника, который настолько устыдился своей слабости и своего поступка — вскрытия ларца — и убоялся возможных последствий, что решил покончить с собой. К тому же он оказался настолько тщеславен, что оставил запись, увековечив свою идиотскую самовлюбленность.

Снаружи медленно вращался, иногда совершая кульбиты, «Велпин». Уракапитан (насельник, ИР или кем он/они были) убедил большую часть экипажа воэнов оставить их корабль при помощи простого средства — запустив функцию самоуничтожения «Протрептика» и не выключая ее до самого последнего момента. Большая часть экипажа, решив, что их корабль вот-вот взорвется, перебазировалась на «Велпин». Тех, кто остался, Кверсер-и-Джанат убили.

Он/они убил/и около десятка, сказал/и он/они.

— Экая сентиментальность.

Точнее — одиннадцать.

— Я понял! Попросим итинов, может, они разрешат нам взять несколько своих посудин. У них там тысячи болтаются себе вокруг могилайнера. Если они отдадут нам пару-другую, потеря невелика. Черт, эти лучи так быстро ослабляются. Что, если взять один-два корабля без их разрешения, — может, они и не заметят пропажи?

Одиннадцать воэнов. Раз — и нету. Одиннадцать тяжеловооруженных солдат спецназа в защитных доспехах. А сам не получил ни царапинки.

— Времени нет. Мистер Айсул и мистер Таак хотят вернуться в систему Юлюбиса.

Он услышал свое имя. А, вот он — Фассин Таак, потерпевший полное и безоговорочное поражение: ему поручили задание, он отправился на трудные поиски и нашел только кучку пепла, так и не получив ничего.

— И потом, воэны, может, сообразят, как управлять «Велпином», и протаранят нас или еще что. Я согласен. Давай.

Назад на Юлюбис? Но для чего? Он потерпел поражение. С самого начала его миссии дни, а потом и месяцы складывались в бесполезную цепочку. Может быть, вторжение уже произошло или вот-вот произойдет. К тому времени, когда он вернется с пустыми руками — до червоточины в системе Диреальете еще с десяток дней пути, — у Юлюбиса, вероятно, все уже будет кончено. Он был сиротой в покалеченном газолете, он ничего не мог предложить, не было у него драгоценного подарка.

Почему бы не остаться здесь с итинами, не умереть — пусть они пришпилят его к стене рядом с таким же дураком. А можно высадиться где-нибудь в другом месте. Где угодно. Исчезнуть, уплыть, раствориться между звезд в самом сердце пустоты или чего-то совершенно не похожего на его мир, в дали дальней, в месте, о котором никто из знакомых ему людей никогда не услышит… Почему бы и нет?