- Любопытно, - прокомментировала Биэль, весьма умело обращаясь с инструментом. – Посмотрим, годятся ли общие принципы.

Она села, примостив лиру на бедро, сняла перчатки, которые мужчина сразу предупредительно забрал. Провела длинными пальцами по струнам, извлекая атональные звуки. Биэль играла в непривычной манере, обеими руками, прижав инструмент подбородком. Поначалу хозяин дома надел маску вежливого одобрения, как и полагается, если гость пытается продемонстрировать некие таланты. Однако, едва женщина приноровилась к новому инструменту, Курцио поневоле заслушался. Благодаря обоерукой игре маркиза приглушала низкие, именуемые «гнусавыми» ноты, заставляя лиру звучать высоко и мелодично, так, что музыка будто растворялась в воздухе, насыщая эфир медовыми колебаниями. А затем Биэль тихо запела.

Я слышу шум моих лесов,

Им вторит песнь полей.

Но мне недолго слушать зов

Родной страны моей:

Уеду я ночной порой

В далекие края;

Как призрак, тающий с зарей,

К утру исчезну я.

Угаснет мой высокий род

Навек во тьме могил;

Друзья в нем видели оплот,

Врагам он страшен был.

Не будет над стеной парить

Наш гордый стяг с гербом;

Но наше дело будет жить,

И мы не зря умрем.