- Для вас это не порок.

- Согласна. Итак, суть проста. Я попробую угадать что-нибудь… о вас. И если угадаю, вы исполните мое пожелание.

- А если нет? – Курцио машинально скрестил руки на груди.

- Правильным было бы уравнять ставки, но вы понимаете, что это… сомнительно.

- Такая формулировка звучит как завуалированное оскорбление, - без особого дружелюбия и очень прямо сказал мужчина. – Оно подразумевает, что, выиграв, я мог бы потребовать исполнить нечто, противное вашему желанию и чести. Меня огорчает, что я произвел столь неприятное, даже отталкивающее впечатление.

Курцио поджал губы и сделал коротенькую паузу, видимо, подбирая правильную, соответствующую этикету формулу, чтобы попросить гостью удалиться. В этот секундный перерыв Биэль вставила одну короткую фразу, которая щелкнула, как струна арбалета со спущенным рычагом.

- Вы были бедны.

Курцио вдохнул воздух, едва ли не сквозь зубы, крепче сжал руки, так что теперь не столько скрещивал их, сколько обхватывал себя, будто защищаясь от мира.

- Ваш почтенный отец позволяет себе слишком большую откровенность, - глухо вымолвил он.

- Нет. Собственно говоря, он вас не переносит… надо полагать, как и вы его, так что упоминает весьма редко, хотя с неизменной энергичностью. Это моя собственная догадка. Здесь, - маркиза подняла руку, описывая круг. – Собраны памятные для вас вещи. Среди них очень дешевая и сломанная игрушка.

- Она может значить, что угодно, - так же глухо парировал Курцио.

- Верно. Но… почему то мне кажется, это призрак из вашего детства. В котором вы могли позволить себе лишь такую игрушку. Я права?

Воцарилось молчание, тяжелое и густое, как студень из свиных костей. Наконец мужчина разорвал его одним лишь словом:

- Да.

- Она была целой, когда стала вашей? Или досталась уже поломанной?

Биэль как будто забыла собственные правила, требовавшие от нее угадывать, но Курцио все же ответил:

- Целой. Но в плачевном состоянии. Мать купила ее на долговой распродаже. Качалка стоила четверть серебряной монетки, ничего дороже мы себе позволить не могли. Все, что зарабатывала семья, откладывалось для того, чтобы купить мне выгодное место на флоте. Поэтому вы угадали наполовину. Мы не бедствовали, но жили как нищие.

- Ее сломал кто-то из родичей?

Поймав косой взгляд собеседника, Биэль улыбнулась, но в этот раз улыбка была почти человеческой, с отчетливыми нотками обычной грусти. Женщина пояснила:

- У меня две сестры. И хоть я старшая, натерпелась от них, как младшая. До тех пор, пока они не подросли настолько, чтобы их можно было попросту бить, не рискуя покалечить. Пару лет у меня вообще не было ни единой целой игрушки.