Наемница Ярминна осторожно приблизилась к находке и сквозь зубы протянула:

— Не похоже.

Редкий лесок вдруг показался крайне небезопасным, доносящийся со стороны тувосарского лагеря шум стих, и нас накрыла плотная тишина.

— Не нравится мне этот лес, — озвучил мои мысли тувосарец, обеспокоенно покрутил головой и замер, напряженно вглядываясь между деревьев. Впереди и чуть слева среди темных стволов светлела проплешина. Слишком ровная и правильная, чтобы быть случайной полянкой.

— Уходим отсюда, — наемница дернула солдата за рукав, но тот лишь отмахнулся и зашагал к полянке, волоча меня за собой.

Светлая прогалина манила его, а вот меня совсем не привлекала, и, кажется, я начинала понимать, почему. Зная задиристый нрав горцев, не удивлюсь, если бурное веселье не раз заканчивалось поножовщиной. А что может быть лучшим способом пробудить древнее божество, чем кровавое жертвоприношение? Пускай и ненамеренное.

Привлеченное шумом и запахом крови, голодное создание с энтузиазмом включилось в игру. В обычное время кровавые жертвы были явлением не частым, но, кто после долгого сна побрезгует аппетитным угощением, которое так и крутится у стола?

По-хорошему, нам стоило бежать, без оглядки, как только обнаружилась страшная находка, но мой конвоир, не искушенный в вопросах общения с высшими созданиями, слишком замешкался и попался на крючок. Как во сне он переставлял ноги, с каждым мгновением приближаясь к праздничному столу в качестве второго блюда. Первое — неудачливый владелец сапога — только раздразнило аппетит высшего создания.

Я обернулась через плечо, но и Ярминна не устояла перед зовом божества. Медленно, будто нехотя переставляла ноги, приближаясь к давно разрушенному святилищу.

Я не чувствовала ни чьего присутствия. Точно также я не распознала божество в древесной «беседке» у Тридорожья и в заброшенном городе на границе пустоши. Но, как и там, в лесу была разлита тишина. И она не была похожа на тишину Западной Гряды, мертвой зоны, окружающей Врата Духов. Здесь она прекрасно сосуществовала с хрустом веток под ногами, шорохом опавшей листвы и криком ворона, пролетающего над макушками обманчиво редкого леса.

Тишиной она была только для меня. Что слышали тувосарский солдат и наемница? Почему так завороженно шагали навстречу смерти?

Над полянкой-святилищем закачалась зеленоватая дымка, слишком неуместная в холодном лесу. В воздухе заскользили едва различимые запахи свежескошенной травы и болотной гнили.

«Огонь лесного бога».

Да, Иламу тут бы понравилось… Или нет. Дымка стала принимать пока что неопределенные, но, несомненно, зловещие очертания.