69

69

Я оделся. Набросил свою просторную рубаху-балахон, надел шляпу с самыми широкими полями. Подыскал самые удобные сандалии. Мне могло пригодиться немного денег, так что я прихватил по две мелких купюры в талерах, симолеонах и талантах да горсть мелочи. Я вел учет хозяйственных расходов в карманном блокноте, поэтому прихватил и его, вырвав листки, на которых записывал расходы на бакалею, почтовые марки и тому подобное. Оставшиеся страницы были чисты. Я нашел карандаш и заострил его.

Дом я прибрал и запер. Набросил на плечи лямки футляра, пристроив на спине скрипку.

Больше из житейских вопросов меня ничто не заботило.

Я пошел по проселку, потом вдоль дороги, огибавшей холм по плавной кривой и ведущей в город. Солнце поднялось, но пока что невысоко. Его лучи пробивались сквозь белые газовые облака, покрывавшие небо на востоке. На Теммиле это было самое прохладное время суток.

Небо над головой оставалось чистым. Ни пепла, ни дыма, ни пара или пыли, никакого выброса.

Дорога на каком-то протяжении шла вдоль берега, так что я спустился на пляж. Окружающие Теммил лагуны смягчали прибой, поэтому пляж был галечным. Он похрустывал под ногами, когда я приблизился к воде и опустился на корточки, глядя, как разбиваются о берег невысокие волны. Я перевел взгляд на риф, замыкающий лагуну, – отсюда он выглядел неровной бурой линией. Мне всегда хотелось как-нибудь доплыть до рифа, но я так и не собрался. В магазинчиках у гавани мне встречались фотографии рифа, некоторые из них были сняты под водой и переливались яркими красками. На Теммиле оставалось много такого, чего я еще не знал.

Когда я пришел в порт, там еще было тихо. Лодки стояли у пирсов, другие были вытащены на гальку там, где начинался пляж. Стоял отлив. Кораблей у пристани не было. Управление порта закрыто, свет погашен. То же и в здании Приема.

Моей кожи коснулся ветерок, повеявший с моря; в его дыхании уже ощутимо было предвестье дневной жары. Он прилетел неведомо откуда, принес морскую свежесть и ароматы далеких стран.

Я обошел здание службы Приема, оказавшись со стороны пристани, где находился навес адептов над металлической скамьей, на которой они поджидали клиентов. Там никого не было.

Я подошел к скамье и сел, уставившись в потрескавшийся бетон набережной с застрявшими на нем остатками пепла и пыли от извержения да несколькими камешками, занесенными с пляжа. Ветерок покачивал металлическую вывеску, и она негромко брякала о стену.

Подошла Ренеттиа. Увидев меня, она не удивилась.

– Каким именем будешь пользоваться? – поинтересовалась она без предисловий.