Лудольф кивнул со знанием дела.

– Да. Таких историй много. К сожалению, нужно заметить: поведение, типичное для евреев.

– Но почему? – Тема постепенно становилась слишком личной. Ей не следовало начинать этот разговор, но теперь, когда память о Рут вновь пробудилась, Хелена уже не могла остановиться. Это по-прежнему причиняло боль. – У нее были высокие оценки по немецкому языку. Она знала наизусть невероятное количество стихов Гёте, Рильке, почти всех поэтов… Что такого опасного было в моей подруге, раз ее пришлось выгнать?

Лудольф остановился, задумчиво взглянул на нее.

– Да, это трудно понять. Если посмотреть только на одну судьбу, то не понять вообще. Вам необходимо рассматривать народ как единое целое. Вероятно, изначально евреи были таким же народом, как и любой другой. Но из-за того, что они были изгнаны и распространились по всему миру, из-за отсутствия родины на протяжении веков они, таким образом, превратились в людей, потерявших связь с почвой. Но народ и почва составляют единое целое. Только народ, связанный с почвой, может быть созидательным, может достичь подлинных культурных успехов. Народ, который теряет такой контакт, становится тлетворным элементом среди принимающих народов, которые даруют ему местопребывание, а он причиняет им вред. – Он воткнул трость в песчаную землю. – Вот почему нет иного способа, кроме как полностью вытеснить евреев из жизненного пространства немецкого народа. Это необходимо в целях самозащиты. Учитывая военную ситуацию, остается только сгруппировать оставшихся евреев в лагерях, чтобы отделить их от немцев, но, конечно, это лишь временная мера. В начале года, 20 января, в берлинском районе Ванзее состоялась конференция, на которой ведущие представители правительства разработали то, как должно выглядеть окончательное решение этой проблемы. Соответствующие решения пока остаются секретными, но, насколько мне известно, они сводятся к тому, чтобы предоставить евреям свое собственное государство и переправить туда всех без исключения, чтобы они смогли восстановить контакт с почвой и в течение, возможно, нескольких веков снова стать народом. Ходят слухи, что после окончания войны планируется отдать им Мадагаскар, но не ловите меня на слове.

– Мадагаскар? – удивленно повторила Хелена. – Это же остров. – Однажды дядя Зигмунд писал о нем репортаж. Она смутно вспомнила фотографии обезьяноподобных животных с черно-белой шерстью и большими желтыми глазами.

– Да, но это четвертый по величине остров мира, и его площадь почти такая же, как у Германии и Италии, вместе взятых. В настоящее время это французская колония, где проживает всего несколько миллионов туземцев – места будет более чем достаточно. Другой возможный вариант – отдать евреям Палестину. Сионисты среди них отдали бы предпочтение этому варианту. Ведь еще до войны много евреев эмигрировало в Палестину; проблема только в том, что живущие там арабы не хотят их принимать. – Он широко махнул свободной рукой. – Вы можете рассматривать все это как медицинскую проблему – такая форма мышления должна быть вам знакома. Первой мерой всегда является устранение острой опасности, только потом можно принимать меры, ведущие к исцелению. Такова, грубо говоря, политика в отношении евреев, проводимая рейхом.