Хелена почувствовала, что ее одолела внезапная усталость. Что-то в манере, как он это говорил, смутило ее: все звучало, как искреннее беспокойство о правильности, и в то же время странным образом фальшиво. Она уже не знала, что и думать, не говоря уже о том, что сказать.

Ее выручил звонок, раздавшийся во внутреннем кармане его пальто.

Лудольф поморщился.

– Приношу тысячу извинений, – сказал он. – Вероятно, что-то чрезвычайно важное.

– Всё в порядке, – ответила Хелена и вежливо отошла на несколько шагов вперед, пока он вытаскивал телефон и отвечал на звонок. Услышала, как он наставлял своего собеседника:

– Я же распорядился, только в случае крайней…

Затем замолчал, вслушивался и только иногда произносил «хм», «да» или «понимаю». Наконец произнес:

– Ну хорошо. Давайте так и поступим. Следите за тем, чтобы этот Маттай ничего не узнал, и я приеду как можно скорее.

На этом завершил разговор, положил трубку и довольно встревоженно обратился к Хелене.

– Мне очень жаль, – сокрушенно начал он. – Мои служебные обязанности не позволяют прерывать контакт с моим местом работы; я должен быть доступен в любое время.

– Ничего страшного.

– Но, что еще хуже, произошло нечто такое, из-за чего, к сожалению, нам придется прервать нашу замечательную прогулку. Ничего не поделать, я должен вернуться и попытаться спасти то, что можно спасти.

Облегчение обрушилось на Хелену как гром среди ясного неба. Ей пришлось держать себя в руках, чтобы не засмеяться вслух. Вместо этого она спросила, сделав, как она надеялась, каменное лицо:

– Могу я спросить, что произошло?

– Вы можете об этом спросить, – ответил Лудольф, наклоняя кривую голову, – но я, к сожалению, не смогу на это ответить.

– Что ж, – заметила Хелена, – тогда нам остается принять вещи такими, как они есть.

Они развернулись и отправились обратно к замку. По дороге Лудольф казался ей поспешным и немного растерянным – судя по всему, звонок изрядно выбил его из колеи, – кроме того, ей стало ясно, что он намеревался «углубить знакомство», как он выразился, в надежде, «что однажды в обозримом будущем вы не сочтете неподобающим, если я попрошу вашей руки».

От одной мысли об этом она ощутила словно нож пронзил ее грудь, и все облегчение мигом исчезло.

– Пожалуй, не стоит торопить события, – сказала она совершенно чужим голосом. – Я еще не чувствую себя готовой к такому шагу.