Она размышляла.

– Попробую. Но это займет некоторое время. – Она робко добавила: – Я бы предпочла сделать это со своего компьютера. Там у меня была бы под рукой вся библиотека схем.

– Тогда так и сделайте. И позвоните мне, когда получите результат.

В течение следующих четырех часов он ничего о ней не слышал. Леттке принялся приводить в осмысленный порядок добытые документы, борясь с недомоганием, потому что на обед в столовой было опять отвратительное блюдо полевой кухни – если солдаты на Восточном фронте тоже получали такую отраву, размышлял он, то, действительно, только атомная бомба могла принести победу!

Около половины пятого наконец зазвонил телефон.

– Это Хелена Боденкамп, – представилась она. Ее голос звучал еще более уныло, чем обычно. – Если проект засекречен, вам известны другие способы, кроме платежей Рейхсбанка, направить на него средства? Ну… скажем, что-то вроде параллельной денежной системы?

Леттке невольно покачал головой.

– Ничего об этом не знаю. Но все платежные данные изначально подлежат высшему уровню секретности, от кого бы то ни было. Мы, как сотрудники Управления национальной безопасности, уполномочены только просматривать их. – Он откашлялся. – Почему вы спрашиваете?

– В общем, – нерешительно начала она, – теперь у меня есть результат, но он… он выглядит довольно странно.

– Подождите, я приду к вам.

Он еще ни разу не бывал в ее кабинете и сперва узнал, где он вообще находится и как туда попасть. И снова, прежде чем уйти, предусмотрительно спрятал все документы. Поэтому только через целых двадцать минут он наконец увидел результат обработки данных на ее экране.

И – да, он был довольно странный.

– Вы уверены, что все верно? – вырвалось у Леттке.

– В том-то и дело, что нет, – ответила она. – Потому я и спрашивала.

– Но это слишком маленькая сумма. Это… ничто! Там – только «Мессершмитт АГ» получает в двадцать раз больше, и даже не за строительство самолетов, а только за разработку новых типов самолетов.

– Именно.