Ну и что. Когда она ему это пообещала, о тюремных камерах и допросах эсэсовцами речи не было.

– Зачем ему это было нужно? – спросила светловолосая женщина, прищурив глаза. – Он аналитик. Аналитики занимаются постановками задач. Написание запросов и программ для решения задач – дело наборщиц программ.

Хелена кивнула.

– Я знаю. Но он хотел этому научиться.

– И какую он назвал причину?

– Сказал, что такие умения помогут ему стать лучшим аналитиком.

Дознаватели обменялись скептическими взглядами.

– Это противоречит всему накопленному опыту, – с явным отвращением заметил мужчина со шрамом. – Программирование – женское дело. Всем это известно.

Блондинка неодобрительно поджала губы.

– Почему вы на это согласились?

– А почему я не должна была? – задала встречный вопрос Хелена, резче, чем предполагала, и, вероятно, резче, чем уместно в сложившейся ситуации. – Да, я знаю, что программирование – женское дело. Что всегда так было. Но это не значит, что мужчины не смогут этим заниматься, если бы захотели. В конце концов, мы же не о рождении детей говорим, черт возьми!

Снова двое из них удалились, на этот раз двое мужчин, а женщина осталась. Она поинтересовалась, как же Леттке давалось программирование. Вопрос прозвучал так, словно он не часть допроса – скорее, ей просто стало любопытно.

Но, возможно, это была такая уловка. Хелена пожала плечами и сказала:

– Да так, нормально…

Мужчины вернулись, вновь задали вопрос, что говорил Леттке, объясняя, для чего ему это нужно.

– Не знаю, – резко ответила Хелена. – Он просто захотел.

Они не отступали. Ей нужно постараться точно вспомнить.

– Он что-то говорил о том, что, возможно, это поможет ему лучше использовать возможности НСА, – наконец произнесла Хелена. – Так оно и вышло. Если бы он сам не писал запросы, ему бы никогда не пришла в голову идея, которая так понравилась вашему начальнику.

Недоверчивые взгляды. Какому начальнику? Какая идея?