Хелена проводила много времени, следя за перемещениями караульных, чтобы распознать схему, когда они садились в машину, когда расхаживали взад и вперед, когда вытаскивали телефоны, чтобы отдать рапорт, когда подозрительно прислушивались и когда непринужденно несли свою службу. Поэтому она постоянно сидела у окна, наблюдала сквозь задернутые шторы, положив рядом с собой блокнот и часы, и записывала каждое наблюдение.
Так случилось, что она увидела, как однажды неожиданно приехала на велосипеде Мари, а когда попыталась попасть в их владения, ее не пустил караульный.
Хелена вскочила, открыла окно и услышала, как Мари расстроенно воскликнула:
– Я только хочу навестить свою подругу!..
Но смягчить эсэсовца не удалось. Хелена слышала, как он что-то говорил ей, но не понимала что; но его слова заставили Мари снова сесть на велосипед и уехать как можно быстрее.
Хелена закрыла окно, опустилась на стул, оставив всякую надежду. Хотя все и выглядело так обманчиво мирно, она была заперта и отрезана от остального мира, и нет никакого спасения для нее, Артура и их любви.
В этот момент позади нее открылась дверь комнаты, и, когда Хелена испуганно обернулась – это был такой тихий, вкрадчивый шорох, – там стояла Берта, старая горничная.
– Если вам кто-нибудь нужен, фройляйн Хелена, – тихо сказала Берта, – кто-нибудь, кто отправился бы на ферму Ашенбреннеров, чтобы передать сообщение… я могла бы это сделать.
– Что? – воскликнула Хелена с дико бьющимся сердцем.
– Я не имею в виду письмо. Письма они найдут. Но вы можете передать мне сообщение, а я доставлю его в устной форме.
Хелена невольно положила руку на дрожащую грудь.
– Что тебе известно о ферме Ашенбреннеров?
Берта склонила голову:
– Там беспокоятся.
– Они узна́ют, куда ты идешь.
Берта снисходительно улыбнулась.
– О нет. Этого они не узнают.
Хелена посмотрела на женщину, которая всегда казалась ей скорее призраком, чем настоящим человеком, подумала о бесчисленных случаях, когда та пугала ее, потому что, казалось, обладала способностью становиться невидимой по собственному усмотрению, и поняла: Берта действительно подходила для подобного поручения.
– Хорошо, – сказала она, в то время как в ее сознании формировались смутные очертания плана, а голова снова начинала мыслить категориями процессов, логических условий и альтернатив. – Только мне сначала нужно подумать, что сказать Мари…