Так сказать – смена караула. Ну, а что – врага надо было ошеломить!

– Эй, Ксенофонт! Иди уже! – крикнув, девушка отвернулась, встала спиною к термам, по пояс в воде… не такой уж и теплой. Да и вообще, как-то не очень-то жарко было – градусов шестнадцать на солнышке. Ну да, русским ли девам бояться холодов?

Ксенофонт вот тоже не испугался… Такая-то красотка зовет! Нет, не труса же праздновать?

– Эй-йе-х-ха!

Выскочил, да бегом, да нырнул… Вынырнул, подплыл к крутобедрой деве…

– Ой… а что у тебя с волосами-то?

Горька резко обернулась, сверкнув очами, подняла зажатый в руке кинжал… Сверкнуло острое лезвие…

– Т-ты?! – оторопело отпрянул грек.

Узнал, еще бы не узнать! Тем более что в тот, первый раз, он встретил Гориславу именно в таком обличье – нагой.

– Как видишь, жива, – девушка недобро прищурилась.

– Ты знаешь греческий?!

– Не только она, любезный!

По левому краю бассейна с мечом в руках возник Рогволд. По правому – Михаил. С небольшим самострелом. Недаром всю дорогу за спиною тащил. В мешке, в котомке… Позади сотника замаячила и Варвара, уже успевшая натянуть одежку…

– Барбра?! – Ксенофонт обалдело тряхнул головой. – А ты что тут…

– Пошли в кальдарий, – хмыкнув, предложил Михаил. – Или желаешь умереть здесь?

– Я вообще умирать не желаю…

– Значит, договоримся. Давай вылезай!

Парень быстро пришел в себя, надо отдать ему должное. Накинув банную простыню, уселся на лавке, вытянув ноги… Глянул на Гориславу:

– Рад, что ты жива. Нет, правда.