— Ну что, Невар? Как твои дела? Не сыграешь ли с нами партийку в тоусер?

Я улыбнулся, припомнив, как страстно дядя ненавидит бессмысленную игру, которую Эпини и ее младшая сестра Пурисса так часто ему навязывали. Его дочери сидели в той же комнате с картами в руках, но стоило мне войти в сон, как они сразу же померкли, словно тени на заднем плане. Они продолжали играть, бросали карты и вскакивали на ноги, чтобы восторженно закричать, заработав очко, но их голоса сделались далекими и приглушенными.

— Дядя, у меня мало времени. Я вошел в ваш сон, чтобы сообщить, что Геттис в отчаянном положении. Спеки атаковали форт. Запасы продовольствия на исходе, жители пали духом. Эпини и Спинк справляются как могут, у них родилась девочка, Солина. Но голод изматывает их, а с весенними дождями придут холод и невзгоды. Я знаю, что дороги в плачевном состоянии. Но Эпини просила меня дотянуться до вас через сны. Я бы хотел сказать ей, что вы высылаете им помощь. Даже если пройдут недели, прежде чем она до них доберется, знание того, что помощь уже в пути, придаст им сил. В Геттисе сейчас действительно очень тяжело.

— Ты не выпьешь со мной бокал вина, Невар? — улыбнулся мне дядя.

Наша связь оказалась слабее, чем я предполагал. Утром он, возможно, припомнит, что я ему снился, — или же не вспомнит ничего. Мне вдруг пришло в голову то, о чем как-то упомянула Эпини.

— Сэр, мой дневник. Мой дневник сына-солдата. Эпини переслала его вам. Если вы его прочли, вы знаете об этом виде магии. Странствие по снам. Я действительно здесь, в вашем сне, и говорю вам о том, что происходит на самом деле. Эпини нужна ваша помощь. Пожалуйста, дядя Сеферт!

— Эта проклятая книжка! Я глубоко разочарован в моей жене, Невар, очень глубоко. Неужели она не понимает, как это запятнает имя Бурвилей? Эпини просила не читать дневник, а я человек чести! Но моя жена никому ничего не обещала, а ее голова уже давно забита дурацкой мистикой и прочими пустяками. Она всем расскажет о помешательстве моего племянника — а чем это может быть, если не помешательством? Бедняга Невар! Кефт слишком сурово обошелся с мальчиком, он сам теперь это признает в письмах ко мне. Но что же делать мне? Он выгнал сына из дома, и только добрый бог знает, что с ним сталось. Не думаю, что ему стоит связываться со Ститами, не говоря уже о том, чтобы выдавать дочь замуж за сына-солдата, от которого отрекся отец — сам сын-солдат, никогда не бывший настоящим военным! Чего он этим добьется? Я предлагал ему прислать малышку Ярил ко мне. Я бы позаботился о том, чтобы подыскать ей подходящую пару. Но, боюсь, рассудок отказывает моему брату: его почерк теперь похож на случайную мазню, а слова разбредаются еще сильнее, чем строчки! Проклятие на спеков с их грязной чумой, пресекшей род Бурвилей!