Но за обедом Красник не стал пользоваться столовыми приборами.

– Не голоден, – пробормотал он.

– Повар приготовил телятину с грибами.

– Хватит и аспирина. Они…?

– Все еще там стоят? Да. Ешьте телятину. Им назло.

Но когда подали телятину, Красник вырвался на переднее крыльцо.

– Эй, вы там! – прокричал он через лужайку. – Знаю я ваши штучки!

Сестры торчали в сумерках, как столбы, а их вуали туманили им глаза обещанием дождя.

– Эй, вы! – орал Красник. – У вас нет тел. Так что лучше обзаведитесь! Убирайтесь!

Но видения остались стоять как вкопанные, а их дыхание угомонило вуали.

«Убирайтесь», – подумал он, но отвернулся.

– Интересно знать, – сказал он в этот вечер, – неужели в каждом городе встречаются такие вот надгробия, как эта парочка? В городах, где мало развлечений, а телевидение – тоска зеленая, кто-то ведь может рукоплескать даже на похоронных водевилях. А?

– Не исключено.

– Они что, поддерживают связь? Если местные похороны прекращаются, ты бы удержался от соблазна отправиться на автобусе в соседний городишко на полночно-полуденную вечеринку с отданием последних почестей? Полюбуйтесь на мрачные пейзажи из окон автобуса «грейхаунд»! Неистовое прощание с Валентино! Помнишь толпы, цветочный ураган на его чикагских поминках? Устроить такой слезный циклон мог бы ДеМиль!

Его постель наверху напоминала снежный сугроб.

– Нет! – вскричал он. – Это какая-то койка Ахава! А простыни – саваны!

– Кто вас надоумил?

Вместо ответа оба выглянули в окно и увидели безмолвствующих женщин, торчащих, как пара поганок.

– Где мой аспирин? – спросил Красник.

– Не принимайте близко к сердцу.