— К-клаурус? Что… что случилось? Почему… мы здесь?

Его уста едва двигались, а потому каждый звук давался с невероятным усилием. Холод чуть отступил, а ему на смену стала приходить боль. Стадеус попытался привстать, опершись на правую руку — безуспешно. Ещё раз — вновь тот же результат. Лишь немного опомнившись, инквизитор взглянул на свою конечность, обнаружив на её месте обрубок. Зрачки его расширились, а тело наполнилось агонией ужаса и боли. Вместе с болью стали возвращаться воспоминания. Грохот стальных клинков, треск ломаных щитов, глаза разъярённых орков, дуэль Кристофсона, ревущий в воздухе чёрный клинок…

— Мы потерпели поражение, — будто читая мысли боевого товарища, скупо произнёс свяшенник. — Я залечил раны, чтобы спасти твою жизнь, но, к сожалению, это всё, что в моих силах. Прости.

— Что с Кристофсоном? — взяв себя в руки, глухо пробубнил Трост.

Клаурус покачал головой.

— Чертовщина!

Спустя мгновение, в свете ирады появилось и лицо отца, ныне свободное от стали забрала. Покрытое возрастными морщинами и следами минувшей битвы, оно, как и годы до этого излучало лишь доброту и тепло. Бывший священник уселся рядом с изувеченным товарищем и приложил к его телу светящуюся чудом Эльрата ладонь. Боль в теле стихла. Стадеус вновь смог вдохнуть полной грудью, ощутив аромат влажного вечернего воздуха.

— Главное, нам повезло выжить, — так же скупо ответил Клаурус, протянув раненому собрату бутыль с горячительным напитком.

— Повезло, говоришь?! — буркнул Стадеус. Инквизитор поднёс к губам горлышко фляги и сделал глубокий глоток, сильно искривив лицо от крепости содержимого. — Такое себе везение! Лучше бы я на месте сдох!

— Это была бы очень большая потеря, сэр Трост, — вдруг раздался третий голос.

— Кто здесь?! — дёрнулся в лежаке инквизитор, ощутив возвращение болевых ощущений. — Кто ты такой?

— Будь деликатнее, Стадеус. Этому человеку мы обязаны жизнями…

Сладкоголосый незнакомец расположился в дальней части повозки и по мере того как к раненному инквизитору возвращался слух, он стал различать звуки черкающего о лист бумаги пера. Несмотря на то, что силуэт незнакомца скрывался в тени, Стадеус всё же различал короткие движения его пишущей руки и блеск зелёных глаз на повёрнутом в профиль бледном лице.

— Это не человек! — с недоверием буркнул Трост и сделал очередную попытку подняться, но к своему ужасу обнаружил отсутствие левой ноги до самой середины бедра.

— Не думаю, что это имеет значение, сэр Трост, — тем временем продолжал незнакомец, совершенно никак не реагируя ни на потуги инквизитора, ни на его изречения. — Важно лишь то, что я собираюсь предложить.