Тсетианин вновь подавился чаем. Может, лучше и не пить до конца беседы?

– Мы поступим гуманнее, чем обошлись гъдеане с Мересань, – успокаивающе произнесла Салима. – Мы позволим тем, кто докажет приверженность свету, покинуть Гъде.

– Э… мировая общественность тем не менее будет недовольна.

– Мировая общественность, Веранну, может спрятать свое недовольство в то место, которое обычно не упоминается в официальных протоколах, – она улыбнулась впервые за весь разговор, холодно и едва уловимо. – Земля несет знамя света. Тот, кто против нас, выступает за тьму. Я достаточно долго проявляла терпимость к чужим заблуждениям, но нынче, когда пособники тьмы переступили все возможные пределы, терпение начинает выглядеть неуместным.

Веранну перевел дух.

– Я понял, Салима. Мне следует сообщить об этом Созвездию? Или вы сами сделаете заявление?

– Непременно сделаю, и не одно. У вас все, Веранну?

Она стала быстро уставать. И воздуха не хватало, несмотря на приоткрытое окно. Выйти бы на прогулку к реке, но некогда. Как же все не вовремя!

– Лишь одно сообщение, – посол виновато развел руками. – Собственно, я и пришел для того, чтобы его передать. К вам обращается небезызвестный адмирал т’Лехин…

В последнее время его все чаще называли «координатор т’Лехин», но сам он никогда так себя не именовал. Референдум – дело тонкое, голосовать за координатора должны все жители планеты, а не только мересанцы, что бы там ни думал Аирол 317-й о раздельном существовании. Впрочем, даже при таких, казалось бы, неблагоприятных правилах у адмирала были все предпосылки, чтобы пройти референдум: хаоны фактически уже проголосовали, высказавшись за смену канонического изображения Воина. Но т’Лехин откладывал. Не до выборов, дело делать нужно.

Салима вздохнула.

– Чего он хочет?

Только мересанских проблем не хватало, свои бы решить.

– Ничего, Салима. Он… выражает вам соболезнования. В связи с трагической кончиной адмирала Шварца.

Она покачала головой.

– Только не говорите, что он скорбит вместе со мной.

– Он этого и не утверждает. Просто сочувствует. Потому что знает, что для вас это большая потеря.

– Передайте ему мою искреннюю благодарность, Веранну.

Неважно, каков подтекст соболезнований т’Лехина – она действительно была благодарна ему за эти слова. Для большинства она являлась прежде всего политической фигурой, мало кто думал о ее человеческих чувствах. А сочувствия так хотелось…

Чутье подсказало послу, что аудиенция окончена. Он коротко поклонился и исчез за дверью.