Обряд отпевания проводил Джеронимо Натта. Покойный не был всенародным любимцем, и кардинал не настоял, чтобы церемония проходила в соборе. Безутешные родители облюбовали небольшую кирху в Инсбруке – должно быть, всю жизнь в нее ходили, – вполне достаточную для немногочисленных родственников и соседей. Но в церковь набилось втрое больше народу. Уцелевшие сотрудники орбитальной станции периметра, экипаж «Ийона Тихого», капитаны крейсеров, что находились у Земли. В пустом гробу не было тела, Хайнрих Шварц уже в момент смерти удостоился идеальной кремации вместе со многими другими, кому не повезло оказаться рядом. Люди теснились на скамьях, стояли в проходах, держа свечи. Голос кардинала взмывал ввысь, под купол и, казалось, куда-то дальше. Старушка-мать вытирала слезы краем траурного платка, отец сцепил вставные челюсти, боясь заплакать у всех на виду.

На отпевание прибыли высокие гости. Рядом с кардиналом стоял Великий Магистр мальтийского ордена, он сказал о командоре Шварце теплые слова, охарактеризовав его как достойного рыцаря, не посрамившего честь ордена. На первой скамье рядом сидели два главнокомандующих, бывший и нынешний. Максимилиансен, как-то резко постаревший, выглядел непривычно тихим и чуть ли не виноватым. У его ног стояла трость. Гржельчик смотрел прямо перед собой. Пытался вспоминать свои редкие – к счастью – встречи со Шварцем, но перед глазами все время вставал «Песец», вдруг превращающийся в плазменный шар. Вряд ли Шварц был готов к смерти. Наверное, даже не успел почувствовать, что умирает. Оно, может быть, и к лучшему для тех, кто умер одновременно с ним, мгновенно и безболезненно. Но почему-то Йозеф был уверен, что Шварц не хотел умирать просто так, не того склада он был человек. Он должен был крикнуть что-то, попрощаться, а скорее, выругаться семиэтажно, без этого его жизнь казалась незавершенной, но времени ему не дали.

Салима стояла у самых дверей, почти на улице. Ни к чему правоверной мусульманке заходить в христианскую церковь, но не прийти она не могла. Люди оборачивались на нее, перешептывались: как-никак, глава ООН! Головной платок и кардиган были черны, в угоду местной традиции, лицо неестественно бледно, губы сжаты в узкую линию. Под руку ее поддерживал старший сын, высокий молодой человек с синими глазами и мелкими незажившими порезами на лице, в форме капитан-лейтенанта ГС-флота. В последние дни Принц, как его все называли, стал всемирно известной персоной благодаря интернету. Последний капитан легендарного крейсера «Ийон Тихий», пожертвовавший им ради Земли. Гвардейцы ООН рассредоточились внутри кирхи и по площади, за спиной Салимы стоял усатый начальник охраны с непроницаемым лицом. При жизни Хайнрих Шварц был для охранников олицетворенной карой небесной, но выражать свое отношение к факту его гибели в присутствии Салимы дураков не имелось.