Джонни захлопал глазами и беспомощно опустился на место.

— Знаешь, я и в самом деле могу подумать, что ты даже не слышал о войне, которая на прошлой неделе началась между Землей и Венерой. Готов поспорить!

— Я был санят, — марсианин нахмурился и поджал тонкие, бескровные губы. — На Марсе не бывает войн... теперь не бывает. Когда-то мы применяли силу, но это было тавным-тавно. Когда-то мы были расой ученых, но тоше тавным-тавно. А теперь нас осталось мало и силой мы не польсуемся. Этот путь совершенно бесперспективен, -казалось, он заставил себя встряхнуться и заговорить оживленнее. — Скаши мне, Тшонни, не знаешь ли ты, где я могу найти определение того, што насывается „национальная гортость”. Оно меня останавливает. Я не могу тви-гаться тальше, пока не пойму его сначение.

Джонни выпрямился в полный рост, блистая чистой зеленью мундира Земных Сил, и улыбнулся, ласково и прощающе.

— Ты неисправим, Уллен, старый ты простофиля. Не хочешь ли пожелать мне удачи? Завтра я отправляюсь в космос.

— Ах, а это опасно?

Джонни даже взвизгнул от смеха.

— Опасно? А ты как думаешь?

— Токта... токта это клупо — искать опасности. Затшем это тепе нато?

— Тебе этого не понять, Уллен. Ты только пожелай мне удачи, скажи, чтобы я быстрее возвращался с победой.

— Все-не-пре-мен-но! Я никому не шелаю смерти, — он скользнул узкой рукой в протянутую ему лапищу. — Будь осторошен, Тшонни... И покоти, пока ты не пошел.потай мне работу Стюарта. Тут на вашей Семле все тепается таким тяжелым. Тяшелым-тяшелым... И даже к терминам не привотится опретелений.

Он вздохнул и вновь погрузился в манускрипты, еще до того как Джонни неслышно выскользнул из комнаты.

— Какой варварский нарот, — сонно пробормотал себе под нос марсианин. — Воевать! Они тумают, што упивая...-слова сменились неразборчивым ворчанием, в то время как глаза продолжали следить за пальцем, ползущим по странице.

„... Союз англо-саксонских государств в любую минуту мог распасться на ряд отдельных стран, хотя уже к весне 1941 года стало очевидно, что гибель...”

— Эти сумасшетшие семляне!

Опираясь на костыли, Уллен остановился на лестнице Университетской библиотеки, сухонькой ручкой защитив слезящиеся глаза от неистового земного солнца.

Небо было голубым, безоблачным... безмятежным. Но где-то там, вверху, за пределами воздушного океана, сражаясь, маневрировали стальные корабли, полыхая неистовым огнем. А вниз, на города, падали крохотные Капли Смерти — высокорадиоактивные бомбы, бесшумно и неумолимо выгрызающие в месте падения пятнадцатифутовый кратер.