— Это свутшит невешливо... но не скасал бы, что я много расмышлял на эту тему. Вероятно, вы хотите скасать што война скоро контшится?

— Да, нашей победой.

— Та-та, „попета”, но веть это только слово. История покасывает, што войны, выигранные са стшет тшисто военного преимущества, слушат основой тля роста милита-рисма и реваншисма в путущем. По этому вопросу я могу порекомендовать вам отшень хорошее эссе, написанное Тшеймсом Коллинсом. В полном вите оно пыло опуплико-ванно в тве тысятши пятитесятом готу.

— Мой дорогой сэр!

Уллен повысил голос, оставляя без внимания тревожный шепоток Джонни.

— Што ше касается попеты — потлинной попеты, то почему пы вам не опратиться к простому нароту Венеры и не заявить: „Какой нам смысл враштовать. Тавайте лутше поковорим...”

Последовал удар кулаком по столу и невнятная ругань.

— Ради всего святого, Торнинг. Разбирайтесь с ним сами. Пят вам пять минут.

Торнинг подавил смешок.

— Доктор Уллен, мы попросили бы вас рассказать то, что вы знаете о дезинтеграторе.

— Десинтекраторе? — Уллен недоуменно коснулся пальцем щеки.

— Вы о нем рассказали лейтенанту Брюстеру.

— Хм-м-м... A-а! Вы про „тесориентирующее орушие”. Я о нем нитшего не снаю. Марсианские историки несколько рас упоминали о нем, но они тоше нитшего не снали... я потрасумеваю, с технитшеской точки срения.

Рыжеволосый физик терпеливо кивнул.

— Понимаю вас, понимаю. Но что именно они сообщили? К какому виду оружия оно относилось?

— Ну-у, они коворили, што это орушие саставляет металл расшататься на тщасти. Как вы насываете силы, саставляющие тшатицы металла тершаться вместе?

— Внутримолекулярные силы?

Уллен задумался и медленно произнес:

— Наверное. Я запыл, как это насывается по-марсиански... помню, што слово тлинное. Но, в люпом слут-шае... это орушие... расрушает эти силы и металлы рассыпаются в порошок. Но тействию потвершены лишь три металла: шелесо, копальт и... у неко такое странное насфание!

— Никель, — мягко подсказал Джонни.