Кристофер вдруг коснулся губами отражения, желая утешить и его, и себя, безнадёжно желая вернуться в прошлое. Но чуда не произошло: маг дёрнулся назад, будто обжёгшись о твёрдую поверхность стекла. Грубая материя оскорбила мучительно тонкие чувства.

На миг Кристоферу показалось, что второе я с мстительным удовлетворением следит за его страданиями, считая их заслуженной карой за предательство, предательство самого себя. Кажется, он на пороге нервного срыва.

Раздражённо задёрнув занавеси, Кристофер отвернулся от зеркала и устало побрёл прочь.

По щекам его текли слёзы, вызванные болью этого холодного, одинокого поцелуя.

Глава 28, в которой обнаруживаются некоторые тайные связи

Глава 28, в которой обнаруживаются некоторые тайные связи

– По вашему приказанию подразделения особой группы «Серп» готовы к штурму, милорд, – осторожно сообщил Бенедикт. – Осмелюсь также обратить высочайшее внимание правителя на то обстоятельство, что осаждённые подняли белый флаг.

В раздражении правитель плотно сжал губы. Да ну? Похоже, будто он не заметил трепыхающегося на ветру белоснежного полотнища, спешно поднятого над дворцом вместо травянисто-зелёного знамени Ламиума? Ему что, нужно повторяться? Неужели молодой адмирал полагает, что лорд-защитник Ледума будет дважды произносить распоряжения или, чёрт его побери, давать подчинённым подробные разъяснения своих намерений?

На пороге грядущей войны с Аманитой бойцы должны получить необходимую тренировку в условиях, максимально приближенных к боевым. Кроме того, требовалось срочно испытать ещё одно изобретение профессора Мелтона.

Однако заклинатель постарался взять себя в руки и не выплеснуть раздражение на талантливого и верного главу воздушного флота. Тот обладал большим потенциалом, и лорд Эдвард намеревался использовать его на службе ещё много лет, если ничего непредвиденного не случится.

Конечно, правителю было не по нраву излишнее свободомыслие подданных. Но с другой стороны, на войне как раз-таки умение мыслить и самостоятельно принимать решения – очень важное качество командующего. Если постоянно закрывать ему рот и вселять страх наказания, весьма скоро этот ценный навык атрофируется. Глава воздушного флота попросту разучится думать и объективно оценивать ситуацию, привыкнет к положению, что всегда есть тот, кто всё решит за него. Тот, чьи приказы не обсуждаются и не подвергаются никакому анализу, – а значит, выполняются бездумно.

Когда-нибудь, в самый неподходящий момент, это может сыграть злую шутку.

А потому адмирал должен знать: не возбраняется иногда обсуждать приказы. Это допустимо, но только затем, чтобы вернее уяснить волю правителя и исполнить её наилучшим образом.