Наблюдать за хаотическими перемещениями рыб было интересно, вода же всегда действовала успокаивающе. Учитывая то, что источники влаги в Бреонии имели в основном подземное происхождение, аквариумы были настоящей редкостью и предметом роскоши. Крупные декоративные рыбы, что лениво плавали здесь, были выведены искусственно, специально чтобы радовать глаз обеспеченным аристократам.

Две другие стены комнаты занимали зеркала, сейчас закрытые плотной материей.

Глава службы ювелиров чуть потянул ближайший витой шнур, и занавеси плавно разошлись, открыв взгляду высокое, от пола до потолка, зеркало. Границы немедленно раздвинулись, и комната превратилась в огромное пространство, заполненное бесчисленными рыбами.

Надо сказать, зеркала были исключительным явлением как во дворце, так и во всех государственных учреждениях Ледума: лорд Эдвард отчего-то недолюбливал их.

А вот Кристофер, наоборот, любил.

Молодой мужчина придирчиво всмотрелся в своё отражение, изучив тон кожи, разрез губ и глаз, прихотливо уложенные извивы волос. Он был красив, по-настоящему, идеально красив, и знал это. Более того, Кристофер был убеждён, что никто в целом мире не сумеет соперничать с ним, а потому он неизбежно был влюблён лишь в самого себя.

Эгоистичная любовь эта сопровождала аристократа с детских лет, возможно, с момента самоосознания, и с каждым годом только росла и крепла, по мере того как к щедрому дару природы, красоте, прибавлялись разнообразные таланты, а также формировался гибкий, неординарный ум эстета.

Каково же было изумление Кристофера, когда в один из дней он вдруг обнаружил, что ошибался насчёт своих убеждений. Сердце, подобное прозрачному льду, оказалось бессильно перед твёрдостью алмаза – тот безжалостно смял и раскрошил его, не посмотрев на красоту, наполнив холодную душу непокоем.

Правителю Ледума и без того принадлежали многие сердца, теперь же он с лёгкостью, сам не подозревая о том, овладел всеми мыслями и желаниями молодого аристократа. Чувство это представлялось сродни истинно религиозному фанатизму, обожанию преданного раба, боготворящего возлюбленного господина. Это была смесь восхищения и преклонения.

Это была одержимость, которую следовало побороть.

Никогда не надеялся Кристофер на что-то иное, кроме как возможности в полной мере проявить свои способности, служа на благо родного города и своего лорда. Таланты его раскрылись во всей красе, и вскоре Кристофер получил высокий пост главы службы ювелиров.

Идеал же, который избрал и принял самовлюблённый юноша, обязан был быть недостижимо высоким и первое время действительно казался таковым.