Я сорвался с крыльца и помчался по снегу, срезая путь. За спиной раздался крик Флава, но я не обратил на него внимания. Чувство ужасной и невосполнимой потери, которое я осознал только сейчас, подгоняло меня. Я перемахнул через невысокую ограду, выбежал на улицу и начал набирать скорость, догоняя фургон.

Ветер бил меня ледяными порывами, развевая за моей спиной не застёгнутый плащ, но я не ощущал холода. Катафалк приближался, вырастая на глазах белым прямоугольником. Я догнал его, запрыгнул на подножку задних дверей и рванул ручку на себя. Двери отрылись с неожиданной лёгкостью, я потерял равновесие и свалился на снег, но тут же запрыгнул вновь и ворвался в фургон.

Лара лежала посередине на невысоком длинном столике. По бокам от неё сидели две жрицы в белых одеждах. Я бросился к жене, поднял её и прижал к груди. Спазм охватил моё горло и грудь, выдавив из них воздух и судорожное рыдание. Я раскачивал её холодное тело, убаюкивая и пытаясь согреть своим теплом. Но холод побеждал, развеивая тепло и проникая в мою душу.

Кто-то начал аккуратно разжимать мои руки. Я отрыл глаза. Флавио.

– Брат, отпусти её. Она больше не с нами, – сказал он.

Мои руки плетьми упали вниз, жрицы подхватили тело и положили его назад на столик. Флавио вывел меня из катафалка через боковые двери. Я стоял и смотрел на профиль белого лица Лары, когда двери закрылись и катафалк продолжил свою неспешную поездку.

Ветер холодил мои щёки. Я потёр одну из них и удивлённо уставился на влажную ладонь. Слёзы. Впервые в жизни. Оказывается, я умею плакать.

***

Высокий жрец, тот же, что и на похоронах Скади и Рамиро, читал молитву. Тело Лары, одетое в простые белые одежды, лежало среди дров, аккуратно собранных в погребальный костёр. На заднем дворе храма стояло около трёх дюжин нефари и людей. Наверняка я всех их знаю, но сейчас они для меня оставались безликой массой. Лишь один Флавио, стоявший рядом со мной, выделялся для меня.

Оцепенение, охватившее меня больше суток назад, не прошло до сих пор. Флавио провёл остаток вчерашнего дня со мной и остался ночевать в моём доме. Он всё время утешал меня, как мог, но его слова проходили сквозь мой разум, как вода через сито. Реальный мир отступил на задний план. Картины из прошлого безостановочно крутились у меня перед глазами.

– …тело лишь сосуд, наполненный благодатью Его… – звучал в тишине громкий голос жреца.

Бал в пансионе. Роул, Флавио и я, уже слегка поддатые, стоим в большом зале среди двух дюжин таких же молодых антимагов, как и мы. Ожидание затянулось, кислое вино набило оскомину, последние сплетни обсосаны до косточек, все свежие анекдоты рассказаны.