– А кто нас увидит?

И мы принялись заводить ребёнка. Но, видимо, была не судьба. Нефари не очень плодовиты, по сравнению с людьми. Если бы только у нас получилось.

–…созданы мы смертными, волею Его, дабы дар Его не утерян был в вечном сосуде…

Вечер, здание Оперы. Множество людей в огромном амфитеатре, но шума нет. Все боятся даже вздохнуть лишний раз, чтобы не разрушить гармонию прекрасных голосов. Невеста умирает и Инресто исполняет своим идеальным тенором-альтино сольную партию скорбящего жениха.

Занавес. Тишина. На сцену на поклон выходят исполнители. Публика взрывается аплодисментами. Я тоже высовываюсь из ложи, за которую не пожалел отдать свой декадный заработок, и хлопаю, не щадя ладоней. Затем оглядываюсь и вижу, что Лара продолжает сидеть на диване. По её лицу бегут слёзы.

Я сажусь рядом с ней, обнимаю и целую её влажную щёку. Она кладёт голову мне на плечо и обнимает в ответ. Мы сидим так некоторое время. Наконец, аплодисменты утихают. Я достаю батистовый платок из кармана и начинаю осторожно вытирать её слёзы, стараясь не повредить косметику.

– Ну, надо же, расплакалась как маленькая девочка, – говорю я.

Лара шмыгает носом и судорожно вздыхает. Я целую её в лоб, она вздыхает ещё раз и говорит:

– А ведь мы тоже когда-то умрём.

– Лично я собираюсь жить вечно. И тебя с собой прихвачу, – отвечаю я.

Лара прижимается ко мне ещё крепче. Мне действительно хочется жить с ней вечно.

–…Так вернём же принадлежащее Ему, – сказал жрец и поднёс факел к дровам.

Синее пламя объяло костёр, скрыв тело. Жрицы запели похоронную литанию. Эта заунывная песня затронула струны моей души, играя на них тоскливую мелодию. Дым потянулся в небо, унося с собой мои страсти и любовь, моих нерождённых детей и мои несбывшиеся надежды.

Флав обнял меня за плечо, и мы стояли так, пока не исчез последний язычок пламени. Я развернулся и пошёл к воротам. Мой друг последовал за мной. Мы вышли на аллею, я свернул к своему дому. Флавио пошёл было за мной, но я остановился, покачал головой и сказал:

– Нет, брат. Не сегодня. Мне нужно побыть одному.

– Уверен? Мне кажется, что лучше тебя не оставлять.

– Не беспокойся. Завтра с утра я приду на работу.

– Зачем? Магистр дал тебе бессрочный отпуск.

– Он мне пригодится. Только передам кое-какие дела своей руке. Давай, брат.

Я протянул руку для прощания. Флав помедлил, тревожно вглядываясь в моё лицо, затем всё-таки пожал руку. Я развернулся и пошёл.