– А с Ягуарами действительно так трудно воевать, как говорят?

– Еще труднее, – сквозь зубы процедил Вергун.

Серокожий дернул какой-то рычаг. Из механизма вырвались клубы пара, над палубой разнесся сосновый запах драконьего масла. Неболёт начал снижаться.

Пока неболёт не совершил посадку в порту Незатопимой Гавани, Кастор три раза чуть не блеванул. Он то и дело сглатывал слюну и не распрощался с завтраком только потому, что не сводил глаз с баларской монетки, вплавленной в рукоять меча, и отчаянно притворялся, что летучий корабль никуда не движется.

На воде залива покачивались обломки флота Линкона Поммола. В порту не было никого, кроме серокожих уродов, явно обладающих невероятной силой. Они перетаскивали куда-то грузы и оборудование.

За посадкой неболёта наблюдал Озирис Вард.

Он стоял с застывшей улыбкой на лице, сцепив руки за спиной. На нем был новый кожаный камзол – черный с молочно-белыми разводами. Еще неделю назад Кастор изумился бы, узнав, что Озирису удалось сшить камзол из драконьей кожи, но сейчас он не обратил на это никакого внимания, потому что только что пересек Море Душ на корабле из металла и драконьей кости.

Вергун заткнул за пояс палаш и кинжал из драконьего клыка, спрыгнул с борта неболёта, подошел к Озирису и поклонился. Кастор удивленно вытаращил глаза.

Озирис улыбнулся чуть шире и произнес:

– Валлен Вергун, с возвращением в Альмиру! Вас ждут неотложные дела.

61

61

Джолан

Альмира, провинция Дайновая Пуща

В пелене дождя на горизонте показались не папирийские фрегаты, а четыре корабля.

– Пираты, – сказал Виллем, взглянув на паруса, и продолжил выковыривать обломком ракушки грязь из-под ногтей.

Джолан и Виллем уже сутки торчали на берегу. Ловили крабов, пекли их на костре, выжидали. Виллем запасся у Фрулы картофельным спиртом и медовухой и с тех пор так и не протрезвел.