И все же – каким сюрпризом для всего мира сделалась трансформация этой консервативной религии, столь неожиданная, кажущаяся столь противоречивой. Что вообще говорит своим последователям Смеющийся Имам? Джихаду конец. Даже сносить бульдозерами величественные древние руины и то больше невозможно. В то же время и дроны больше не убивают, не разбирая правых и виноватых. Поддерживаемые Россией режимы, лишившись зубов и силы, зашатались и рухнули на колени среди разрушений, которые сами же и создали, а поднятая при этом пыль понемногу рассеивалась.

Какие же теперь блага обещаны правоверным? Где в священных заповедях Аллаха найдется место для безбожных инопланетян? Или, если на то пошло, огромной стройки, которую те затеяли?

Однако что-то, не поддающееся логическому объяснению, удерживало Каспера здесь. Ему почему-то оказалось недостаточно лицезреть очертания треклятого комплекса, на фоне которого собор казался карликом, издалека. В конце концов ему придется приблизиться, а для этого надо будет проталкиваться сквозь толпу. Год назад это было бы попросту невозможным, слишком опасным для австралийца и вообще белого. Сейчас задача представлялась лишь малоприятной и, по всей видимости, довольно утомительной.

Он готовился. Пока что было такое чувство, что еще рано.

Каспер шагнул с балкона обратно в комнату. Прихватив свою итальянскую куртку, он вышел из номера и спустился вниз.

В баре стояла духота, характерная в нынешние времена для баров по всему миру, где никто больше не мог надраться, сколько бы алкоголя ни выпил. Завсегдатаи, лишившись своего жалкого способа саморазрушения, компенсировали тоску сигаретами, только и те сейчас, по всей видимости, никого уже не убивали. Каспер не знал, что сейчас чувствуют эти несчастные души, на которые вдруг надели намордник – и все их долговременные вложения в самоубийство больше не ведут верной дорогой в Великую Тьму. А последний поворот обратно они уже проскочили.

Он увидел, что журналист из Ассошиэйтед Пресс, как обычно, толкает речь за своим столиком. Ветеран, повидавший все самое худшее, на что способно человечество, пьяница, освоивший искусство ловко прикидываться трезвым перед телекамерами и за клавиатурой. Сейчас, впрочем, взгляд его был ясен, и Каспер уловил в нем нечто хрупкое и дрожащее – в глаза оно не бросалось, но Каспер, опытный торговец, был в состоянии читать подобные знаки, как бы старательно их ни прятали. Дела у Саймона Венсворта обстояли совсем плохо.

Справа от него сгорбился на стуле корреспондент Би-би-си в мятой рубашке и вытертом твидовом пиджаке, призванном защитить от вялого дуновения кондиционера. Каспер не помнил, представился ли тот вчера вечером, речь его вообще не отличалась особой внятностью. Слева от Саймона сидел его оператор или вроде того. Стул напротив как раз освободился, Каспер шагнул к столику и встретился глазами с Вивианой Кастеллано.