– Нет, Каспер, мы – ребята довольно крутые. Контркультура. В нынешней Америке это означает, ха-ха, глас рассудка. Потом, многие рок-звезды – настоящие поэты, и яйца у них стальные. – Она взболтала остатки жидкости на дне бокала. – Мы и еще кое о чем пишем, но я не думаю, что тебе это было бы интересно.

– Я тоже не думаю.

– Так мы договорились?

Он допил пиво и встал.

– Два месяца назад я обязательно спросил бы, что мне с этого будет. И как следует поторговался бы, чтобы добиться от тебя того, что ты вряд ли захотела бы мне дать по доброй воле.

– А теперь?

– Теперь? В шесть утра в вестибюле устроит? Пока еще не жарко.

– Договорились. Только у меня один вопрос. Деловой. В известном смысле.

– Спрашивай.

– Потрахаться в ту сделку входило бы?

Он кивнул.

– То есть в новой жизни ты сделался монахом?

Он заколебался, бросил взгляд в сторону. В бар набилось еще больше журналистов, потных и обгоревших на солнце после того, как они целый день носились за толпами, заполнившими улицы города. Белая кожа – пришельцы из-за границы, из другого мира. Он снова посмотрел ей в глаза.

– Не уверен. В прошлой жизни… все было сделкой, все включало в себя оплату.

– Звучит… уныло.

– Не только звучит.

– Думаю, тебе нужно познакомиться и с альтернативой. Номер 634. Только не задерживайся. Вещи я уже собрала.

Второй раз за вечер она проскользнула совсем рядом с ним. Он стоял у стола и думал, не взять ли еще пива. Только если он заставит ее ждать, это тоже будет демонстрацией власти – и да, раньше он бы так и поступил, даже особо и не задумываясь. Кроме того, в его возрасте лишняя бутылка пива – и есть риск, что, как батя любил выражаться, баллон сдуется.

Так что он просто дал ей время подняться на лифте и сразу же отправился следом.

Рак бывает разный. Тот, что растет в теле. И тот, что питается враждой и несчастьями в темных, неспокойных уголках по всему миру. Теперь они лишились пищи и были обречены – тот, что внутри, и тот, что снаружи.