– Саймон, не желаешь что-нибудь сказать для потомков?

– Хм-м. Возможно, но не уверен, что они поймут. То есть я и сам толком не понимаю, что хочу сказать. Однако вот оно. Внизу нас ожидает чужой мир. Но никакой мир не может быть более чужим, чем наш собственный, в котором каждый из нас живет. Иногда он держит нас словно капкан. Иногда кажется ужасно маленьким, слабым и хрупким. Для некоторых он превращается в кошмар.

Но ни один из этих миров не является по-настоящему независимым. Мы танцуем один вокруг другого, и рисунок этого танца слишком сложен, чтобы его зафиксировать. Иногда миры сталкиваются. Иногда танец столь прекрасен, что и не описать. – Он запнулся, увидев на экранах перед собой, что все члены экипажа – включая пилотов – смотрят сейчас на него и внимательно слушают. Внезапно это осознав, он поерзал в ремнях. – Мне представляется, что этот танец старше, чем можно было бы подумать. И еще, что окончания ему в ближайшее время тоже не предвидится.

Итак, я обращаюсь к каждому. И ко всем, кто остался на Земле – если это возможно, сделайте сейчас паузу. Подумайте о своем мире, своем собственном мире. На что он похож? Зелено-голубой с белыми облаками? Или красный, пустынный, почти безжизненный?

Инопланетяне открыли нам одну истину, важнее всех прочих. На примере Венеры. Да и Земли тоже. Миры могут меняться. Так что, друзья мои, сделайте свой мир таким, каким вы хотите его видеть. А когда наконец станете им довольны – вот тогда танцуйте!

Хэмиш, сидящий в кресле рядом с командирским, задремал. Саманта улыбнулась, но будить его не стала. Исторические события часто проскальзывают незаметно, а значение и глубину обретают лишь недели, месяцы, а то и годы спустя. И она его в любом случае разбудит перед самой посадкой «Ареса-1».

Афина, похоже, ничего говорить не собиралась. Как и Адам.

Они предоставляют нынешний момент человечеству, что с их стороны очень мило.

Она сидела в кресле и, не отрывая взгляда от огромного экрана перед собой, наблюдала за спуском посадочного модуля. Он не сопровождался ни звуковыми эффектами, ни тревожной музыкой, но сердце все равно бешено билось.

В ушах ее зазвучала странная мелодия, и она нахмурилась.

– Афина? Обожди, что-то не так.

– В самом деле? – ответил искусственный интеллект.

– Мы только что получили сигнал с поверхности. По-моему, у нас там нет ничего, способного подавать подобные сигналы. О, а это еще что такое?

В динамиках корабля зашелестел негромкий вибрирующий звук.

Хэмиш выпрямился в кресле.

– Сэм? Что это?

– Хм-м… – Она бросила взгляд на включившуюся коммуникационную панель, плавающую сейчас рядом с ее правой рукой. – Нас приветствуют.