– А ты видел ребенка? Кто это, кстати, мальчик или девочка?

– Моя старуха видела. Вроде девочка. Все время плачет. Ясное дело – ведь ее похитили.

– Твоя жена знает улицу?

– А то! Она там родилась. Еще до того, как эти жиды все заполонили. Она как раз вчера шла по улице и услышала, как кричит ребенок, – хорошо все продумали: покрашенный дом, чистые занавески, много денег, наверное, а? Много денег, я говорю, это точно.

– Думаю, живут они неплохо, – ответил Пэрриш. – Продолжай про ребенка.

– Так вот, она услышала плач и заглянула в окно. И увидела, как светловолосая девочка пытается вырваться от этой еврейки, что ее держит. Та жену заметила и отошла от окна. Жена говорит, украли ребенка, как пить дать украли. Хотя она мало чего понимает в этом деле… Так что, это правда?

– Не удивлюсь, если так. А какой номер дома?

– О черт, я не знаю. Такое чистое местечко. Цветок в горшке на подоконнике. Думают, они избранные, лучше нас – обычных людей… Ненавижу их. Слушай, налей-ка мне еще пивка…

Когда после собрания все выходили из табачного склада, Голдберг попросил задержаться Малыша Мендела и Мойшу Липмана. Билл тоже остался. Когда его босс убедился, что их никто не слышит, он предложил каждому по сигаре и сказал:

– Господа, у нас есть еще одна проблема. Не хотел вас беспокоить по этому поводу, но мне нужно знать ваше мнение.

Двое гангстеров сидели молча. Они были очень разные: лысеющий, с умным взглядом, элегантный Мендел был одет по последней моде и выглядел словно коронованная особа на отдыхе, в то время как Мойша Липман, в юности участвовавший в боксерских поединках на ярмарочной площади, вполне мог отправиться в театр на прослушивание, ему бы наверняка дали роль чудовища Франкенштейна.

Они были знакомы и уважали друг друга, но одновременно и не доверяли друг другу. Билл, следивший за ними, восхищался магнетическим свойством характера Голдберга, сумевшего собрать таких разных людей вместе.

– Ну? – спросил Липман хмуро, когда они снова сели.

Мендел выпустил струю дыма в сторону свечи, пламя которой заколыхалось и заиграло.

– Дайте-ка догадаюсь, – сказал он, прежде чем Голдберг успел что-либо ответить. – Тут замешана женщина.

Липман отвел тяжелый взгляд от Голдберга и посмотрел на своего конкурента.

– Что за женщина? Это как-то связано с нашим делом?

– Самым непосредственным образом, – ответил Голдберг. – Она единственная, кто может потопить Цадика…

Вкратце он рассказал им про Салли и Харриет.

– Теперь же я боюсь, что она подвергла себя настоящей опасности. Мне нужно, чтобы за домом следили, и, если там будет происходить что-то странное, надо немедленно бежать туда. Второе – это девочка. Там, где она находится сейчас, она в безопасности, но ее дом тоже нужно взять под наблюдение. Круглосуточное наблюдение.