– Сейчас у меня есть кое-какие важные дела. А вы оба отправляйтесь в Ламбет. Когда выясните, где они, пошлете записку по адресу Сохо, Дин-стрит, двадцать семь.

– Дин-стрит, двадцать семь. Мистер, а что это у вас за дела? В чем дело-то?

– Дело в евреях, что живут в Ист-Энде.

– Что, будет драка?

– Возможно. Но…

Кон шлепнул себя по ноге и издал радостный возглас.

– Да уж, наконец-то жидам начистят репу! – завопил он. – Тони, а я бы с радостью…

Он замолчал. Голдберг хмуро смотрел на него, а Тони помертвел от страха.

– Ты, идиот недоделанный, – зашипел он. – Не видишь, что ли, наш друг сам еврей.

Кон разинул рот и покраснел. Для него это было открытием; другие ничего не заметили из-за дождя и темноты. Только сейчас Кон вгляделся в лицо своего нового знакомого.

– Вот это да, – пробубнил он. – Простите, мистер. Если бы я знал, что вы еврей, я бы… я бы… я бы пошел драться за евреев.

– Он ведь помог вам, – вступился за друга Тони. – Это что-то значит.

Кон протянул руку, и Голдберг пожал ее.

– Ладно, – сказал он. – Но больше так не говори, или сильно об этом пожалеешь. Вот… – Он достал из кармана сигары. – Только три осталось. Каждому по одной. Запомните, принесите записку, а если меня там не будет, пусть кто-нибудь позвонит…

– Я умею звонить по телефону, – заявил Тони. – Какой номер?

– Сорок два четырнадцать. Слыхали о Малыше Менделе?

Оба парня кивнули, широко раскрыв глаза.

– Это его номер. На линии будет человек, который передаст то, что вы скажете.

– А вы куда? – спросил Кон. – Драка-то будет?

Голдберг взглянул на маленького вояку, мокнущего под дождем, и помотал головой.