Я размахнулся и со всей силы ударил в стекло.

И… Ничего.

Я потрогал горячий носик молотка и задумался. Если оттуда не откроют, толку не будет. А они, ясное дело, на это не пойдут… И будут куковать внутри своего металлического гроба, пока кто-то не сообщит в полицию.

А вот если позвонить Бенджамину…

– Миша! – позвал я.

– Чего? – отозвался тот, вкусно скрипя лентой.

– Где наши коллеги, мать их? – Я бросил молоток, и подпрыгнул, оглядываясь.

Пусто.

– Да сам удивляюсь! – невозмутимо сказал Миша. – Пора бы!

– Если сейчас подъедет полиция… – начал я.

– Уже звоню!

Я подошел к краю, и посмотрел вниз.

Миша держал телефон у уха.

Я по-турецки уселся на нагретый металл и стал ждать.

– Ну! – послышался голос. – Какого вы там застряли? У нас тут, между прочим, один трехсотый, один двухсотый!

Я прислушался.

– Одного завалили, другой контуженный, говорю! – заорал Миша. – И автобус на боку лежит! Сколько можно жопу чесать! Сейчас менты понаедут и адье!..

Пауза.

– Ну так и что? Мы тут причем! Нам какое задание Бог велел выполнять?.. Жду!

Я покачал головой.